Часть 3. Межвременье
И вчера, и сегодня утром переговоры прошли в высшей степени продуктивно, и теперь до обеда оставалось несколько свободных часов.

- Вы знаете, я так рассчитывала на эту поездку… (Боже, как можно было так унизиться! Дошла до ручки! Нашла перед кем разоткровенничаться - перед Пушкаревой!)
Она умна, о, как она умна, эта невзрачная незаменимая секретарша. С самого начала она сбивала ей все планы, с ухмылкой обводила вокруг пальца - как в истории с Лариной… С самого начала она стала для Андрея незаменимой, втерлась в доверие тихой сапой… Она все знает, конечно, знает. И будет молчать с гордым и благородным видом…

Прага - очень романтичный город. Я столько всего напланировала…
(Ей померещилось или в глазах этой мыши действительно мелькнуло сочувствие? Ещё не хватало!)

О да, у нее была расписана каждая минута, но имело ли это смысл теперь, в одиночестве? Не Ромку же брать с собой, в самом деле. С ним, конечно, весело, но, во-первых, он всегда на стороне Андрея, как его верный паж, она ему не верит, а потому ей неприятно вести его по романтичному маршруту, придуманному специально для них. Во-вторых, даже Ромка какой-то сам не свой в этой поездке. А главное, ей вообще не хотелось никого видеть и слышать, если это не Андрей.

Кира сидела в кресле лобби отеля, смотрела в одну точку, медленно пила кофе и медитативно посасывала прилагаемую к нему конфетку.

Внезапно кто-то внутри нее грубоватым голосом Клочковой задался вопросом:
"Кир, а это вообще нормально?"

Кира усмехнулась: совсем сбрендила, неужели безмозглая хищница Викуся, готовая на все ради денег, способна чем-то помочь ей, Кире Воропаевой? Ну а что, на безрыбье и рак рыба. Конечно, она не Юлиана и не Крис, зато стоит четырьмя ногами на земле, может, что дельное и присоветует.

Кира прикрыла глаза и прислушалась к "внутренней Клочковой".

"Кир, ну сама посуди: на Андрее что, клином свет сошёлся? Конечно, он жених завидный, ты в эти отношения многое вложила, четыре года потратила, но надо же и гордость иметь! Вот вчера ты ему позвонила, проконтролировала - и была радешенька, что он дома, пьяный в хлам. Зато лежит бревном, по бабам не бегает - какое счастье! Ну это же ненормально, Кир! Может, тебе за полено замуж выйти? И стругать потом по своему вкусу, как Буратино?
И вообще: ты же в Праге, обалденном городе, молодая, красивая, состоятельная женщина! Че страдать из-за мужиков? Деньги есть - гуляй себе и радуйся! Вот о чем ты сейчас сидишь и думаешь, а? Где он, с кем? А смысл? Живи здесь и сейчас, дыши полной грудью!"

Кира улыбнулась и взглянула на часы. Нет, Вике звонить в разгар рабочего дня и контролировать, что там у Андрея, она не станет, а вот сестрёнка буквально вчера укатила на Бали, там ранний вечер, вполне можно попробовать.

Кристина была несказанно рада звонку. Выслушав стенания сестры, она горестно вздохнула:

- Кирочка, милая, ты себя сейчас слышишь вообще? Ты все твердишь: я запланировала, я звонила, я с Викой следила, я проверяла… Или же: он такой, он сякой, он врёт, он орал, он с Пушкаревой все время, он выпил? А где тут "мы" вообще, дядьки и тетьки? Ваша свадьба - она тогда про что, для чего? Чтобы я сменила все свои шикарные платья, купленные специально по случаю? Знаешь, как-нибудь обойдусь, подарю нуждающимся. Мне больше нужна счастливая, самодостаточная сестра, которую я, между прочим, люблю.

- Крис, но как же так, ведь все давно ждут эту свадьбу, мне уже надоело ходить в невестах…

- Тетька, это, конечно, веский довод, но давай поговорим и о женихе. Как думаешь, чего он орет все время? Почему вчера напился?

- Ну, он очень перегружен, нервничает из-за работы…

- А что, какие-то проблемы в Зималетто?

- Да нет, насколько я знаю…

- Сестрёнка, а давно вообще вы с этим обаятельным, но, прости, противным инфантильным дядькой говорили по душам?

- Да он все время занят…

- А ты пробовала с ним откровенно поговорить?

- Вообще-то не особо… Если честно, мне страшно…

- А он вообще почему женится, как думаешь? Только честно.

- Вот как раз честно ответить мне и страшно… Потому что он слишком любит Зималетто… И слишком зависит от моего голоса на совете… И до одури боится, что Сашка заберёт свою долю - а ты же знаешь нашего братца, он вполне готов ее забрать…

- Да, что-то слова "любовь" не слышу во всем этом даже близко… Кирочка, а ты вообще помнишь, что мы все - все без исключения! - любимые дети Бога и рождены, чтобы быть счастливыми, причем начинать стоит вот прям сейчас?

- Ха, легко тебе говорить, сестрёнка.

- А тебе легко пестовать свою уникальность, исключительную силу своих страданий. Давай, тетька, я тебе напомню кое-что. Помнишь моего второго мужа? У которого были проблемы с алкоголем?

- Ну да, - вздохнула Кира, уже догадываясь, о чем пойдет разговор.

- Я тогда совершенно погрязла в созависимых отношениях, дошла до дна, буквально потеряла себя. Спасла меня только программа "12 шагов для созависимых", постоянная работа в группе.

- Крис, на что ты намекаешь? Андрей не алкоголик.

- Верю. И не наркоман. Однако у нас в семье, как ты помнишь, у отца были проблемы с выпивкой, и это не могло не оказать влияние на всех нас. Кроме того, эмоционально созависимые отношения поражают всех без исключения. Помнишь треугольник Карпмана?

- Помню, конечно, но ты же знаешь, групповые занятия не для меня.

- Конечно, Кирюша, ты же у нас принцесса, лучше одной пестовать свое горе в башне из слоновой кости и выть на луну! Но вообще-то люди все равны, как известно, и все заслуживают счастья и любви. И вместе выздоравливать легче! Помнишь, я тебе дарила медитации? Ежедневник Мелоди Битти*? Мне это здорово помогло. Хотя сама понимаешь, знания без практики мертвы…

- Крис, не поверишь, помню эту книжку и даже часто беру с собой. И сейчас захватила в Прагу.

- Тетька, это судьба. Прочти медитацию на сегодняшний день. И отпусти прошлое и будущее. Насладись текущим моментом! А когда вернёшься, будь честна с собой и с Андреем. Запомни: не требуй честности от него, а начни с себя. Своих чувств, желаний. Без манипуляций и контроля, без желания его изменить.

- Сестрёнка, по-моему, ты уже достигла духовного просветления.

- Ошибаешься, я бываю ух как зла, а за близких и растерзать могу. Ладно, ты лучше скажи: ёлку со Староместской площади уже убрали? Такой красивой ёлки я нигде не видела.

- Представляешь, я ещё не дошла туда, но, думаю, убрали: католическое Рождество уже давно прошло, как и Новый год…

- Ну ничего, все равно ярмарки должны ещё быть.

- Они и есть, как и глинтвейн, а вот катков и льда маловато: Влтава больше не застывает зимой…

- Так, Кирюша, ноги в руки - и срочно к ратуше, а потом к набережной. Не знаю, успеешь ли и на Пражский Град засветло… Слушай, а Петршин? Помнишь?

Вздрогнешь – и горы с плеч,
И душа – горе.
Дай мне о горе спеть:
О моей горе*.

- Крис, не береди душу: все это я запланировала для нас с Андреем…

- Вот это и есть твоя главная ошибка, тетька! Запланируй это для себя. Ты у себя одна. Дерзай!

Кира, которая до разговора с сестрой решила было предаться шоппингу, поднялась в номер и достала из чемодана потрёпанный ежедневник Мелоди Битти "День за днём из созависимости". Открыла сегодняшнюю дату и прочла:

Контроль - это иллюзия. Я контролировала многие вещи и людей в течение моей жизни. И я никогда не получала результата, который я бы хотела получить благодаря своему контролю и своим усилиям контролировать людей. Что я получила от моих усилий, так это неуправляемую жизнь - проявлялась ли эта неуправляемость внутри меня или во внешних событиях.
В выздоровлении мы делаем обмен. Мы отдаем жизнь, которую мы старались контролировать, и взамен получаем нечто лучшее - жизнь, которая становится управляема.

В глубокой задумчивости Кира оделась, вышла на Вацлавак и направилась к Староместской площади со знаменитыми часами, из которых каждый час выскакивают разные фигурки. Она прошла по узенькой улочке прямо к ратуше, как раз когда пробило полдень. Задрала голову и любовалась на часы. Как же давно она не смотрела наверх! На Новый год в Лондоне все было уныло, потому что Андрей был какой-то странный, ну и, соответственно, Кира не могла просто веселиться…

Внезапно ее кто-то окликнул:

- Кира Юрьевна, ты ли это?

Оглянувшись, Кира расплылась в улыбке:

- Боже мой, сколько лет, сколько зим! Никита?

Элегантный мужчина, давний Кирин поклонник, галантно кивнул ей, приподняв шляпу.

- Какими судьбами?

- Не поверишь, у меня здесь бизнес, временно осел в Праге. Только что закончил переговоры, вышел пройтись к набережной. Составишь компанию?

- А у меня в планах как раз набережная, но и ещё куча пунктов, ты как?

- До пятницы я совершенно свободен.

- Ты здесь как, один или с семьёй?

- Эх, придется признаться: в ноябре развелся. Не сошлись характерами…

- Прости, сочувствую.

- Поверь, не стоит. Ну а ты как? Вы здесь с Андреем?

- Нет, с Ромкой по работе.

- А, то-то я удивился, что ты здесь и не на Рождество, и не на Масленицу. Словно в межвременье попала.

- Да ты философом стал, как я погляжу…

Прогулка получилась очаровательной, лёгкой и интересной. Потом они с Никитой пообедали в чудесном ресторанчике. На эти несколько часов Кире удалось отпустить себя и все свои проблемы.

А когда она вернулась в отель, голос Клочковой неожиданно материализовался - Вика сама позвонила ей из Зималетто.

И этот звонок стал для Киры спусковым крючком для ее отравляющей ревности, тревог и страхов, как первая рюмка для алкоголика. На время обретенное равновесие было утрачено.

Вика тараторила без умолку:

- Кир, я тебе ещё вчера хотела позвонить, но понимаешь, я только из Зималетто могу звонить, иначе мне дорого. Пока ты в пути была, я не хотела звонить, да и телефон был вне зоны доступа, вот, ну а потом я домой уехала, дай, думаю, сегодня позвоню, да и понаблюдаю ещё. Так вот, сегодня вечером Андрей собирается на вечеринку Волочковой, я тоже поеду, послежу, что и как… Но вчера, Кир… Ты только, главное, не волнуйся. Вчера я узнала одну очень странную вещь про Андрея… и не только про Андрея… И ты знаешь, она подтверждает мои старые подозрения, о которых я тебе говорила ещё месяц назад. В общем, думаю, бросать тебе надо Андрея, пока не поздно, Кир!

Наконец Кира перебила подругу. Ей очень хотелось рассмеяться и просто положить трубку. Хотелось сказать: не надо ни за кем следить, вынюхивать, сплетничать, Викусь, иди лучше поработай, а я все равно сейчас за тысячи километров. Но вместо этого Кира почувствовала, как сладкий яд эмоциональной вовлечённости в жизнь Андрея вновь привычно пропитал все ее существо, и, проклиная саму себя, спросила властным, но одновременно дрожащим от волнения голосом:

- Вика, не суетись, говори толком. Что там ещё случилось?

Примечания:
*Мелоди Битти. День за днём из созависимости.
*Марина Цветаева. Поэма Горы.

Кип, огромное спасибо!
Ой, там с инструкцией все лихо закручено: Агата Кристи отдыхает

Был какой-то фик, где она нашла и шантажировала, да?

Кип, не спойлеря, просто скажу: не волнуйся!)
P.S. Классная аватарка!

Часть 4. В фокусе.

Спустившись на первый этаж и уточнив у Потапкина, где именно ее ждёт Зорькин на такси, Катерина помчалась в сторону стоянки. Пробежала по коврику, ступила на коварный снег, под которым лежал тонкий слой льда. И дальше совершила фирменный пушкаревский пируэт, от которых, признаться, за последние месяцы уже отвыкла. В голове мелькнуло: ну почему я такая неуклюжая? К счастью, удалось сгруппироваться и приземлиться на пятую точку, но вот очки… Очки слетели, упали и разбились вдребезги. Колька в пуховике и вязаной шапке уже подбежал к ней, помог подняться.

- Эй, Пушкарёва, ты жива?  - встревоженно спросил верный друг, поддерживая ее за руку.

Близоруко озираясь и отряхивая сумку и пальто, Катя поднялась, сжимая в руке все, что осталось от очков.

- Нормально, Коль. Гололёд сильный, да и темно, не видно ничего. Теперь, правда, и днём ничего не увижу…

- Ну ты даёшь, Кать. Совсем тебя твой начальник замучил. Теперь я понимаю, что они имели в виду.

- Кто "они"? И что ты вообще тут делаешь, да ещё и на такси? Что случилось, Коль?

- Так, молодые люди, я вам тут не мешаю? Ехать будем? Стоянка платная, между прочим, время - деньги! - раздражённо крикнул таксист, высунувшись из окна.

Погрузившись на заднее сиденье, друзья в ответ на мрачный вопрос водителя хором воскликнули:

- Домой! (Катя)
- Галерея "Аэропорт"! (Коля)

- Таак, сейчас высажу, что за балаган! Сначала ждать вас невесть сколько, потом везти непонятно куда…

Катя толкнула что-то шептавшего ей Зорькина в бок и  громко ответила:

- Извините, мы сейчас решим. У нас тут просто небольшой форс-мажор. Я очки разбила, скользко очень…

- Ааа, - немного смягчился водитель, - ну, тогда в оптику надо.

- Ну а я что говорю? - слегка обиженно затараторил Зорькин. - В галерее "Аэропорт" отличная оптика, экспресс, работают допоздна, делают новую оправу практически мгновенно. Пушкарёва, пользуйся, это знак: раз у тебя сегодня персональный жених на персональном такси, довезем с ветерком, заодно и имидж тебе обновим!

- Завидный у вас жених, девушка, - усмехнулся шофер, - решайтесь скорее, а то пробки кругом.

- Поехали, - расстроенно махнула рукой Катя. Делать что-то вот так вот просто для себя ей было жутко непривычно и некомфортно, казалось пустой тратой времени. Вот для Андрея Палыча - совсем другое дело!

Машина неторопливо встроилась в плотный вечерний поток, Катя прикрыла глаза, которые без окуляров казались ей беззащитными и обнажёнными, и повторила вопрос.

- Коль, так что стряслось вдруг? Звонит охранник наш, сообщает, мол, так и так, Катерина Валерьевна, вас жених ждёт на такси, нужно срочно домой ехать. С чего вдруг такая честь?

- А что, Пушкарёва, ты не рада? Ну неужели хоть чуточку не приятно? В конце концов, я ведь официальный твой жених для Зималетто, мы же договорились. Или я для тебя недостаточно хорош?

- Ко-ля, ты мне зубы не заговаривай! Ты прекрасен, спору нет, но…

- Но начальник все ж милее, все ж румяней и белее? Ааа, больно, ты что пинаешься!

- Зорькин, сейчас договоришься! Ты за кого меня держишь? С чего это вдруг ты решил меня встретить? Да ещё и на такси - дорого же? А? Тебя что, родители попросили?

- Да нет, Пушкарева, Валерий Сергеевич тогда бы лично на своем авто прибыл. Кстати, позвони им скорее, а то они волнуются.

- Я им позвоню, но позже, - Пушкарёва включила железный регистр, - а сначала, Коля, я жду ответ на свой вопрос. Почему ты здесь сегодня?

Зорькин вздохнул и тоскливо посмотрел в окно, почесав нос.

- А я откуда знаю, чего они все забеспокоились.

- Они все?

- Да, все! Потому что на тебя уже никто без слез взглянуть не может! Совсем заработалась! Да на тебе лица нет!

- Катя вздрогнула и невольно ощупала свое лицо, словно желая убедиться, что оно на месте.

- Коля, не суетись, объясни толком: кто, что, почему?

- Ну это, позвонили мне сегодня. Из Зималетто. А телефон мой у твоей мамы узнали.

- Да кто, кто позвонил-то?

- А я знаю? Ты же меня так ни с кем и не познакомила! Я же недостаточно хорош для твоих подруг из этого… как его…

- Женсовета?

- Вот-вот, женсовета. Ты же меня даже на день рождения не пустила, - мстительно припомнил Коля, насупившись и глядя в окно.

- Коля, Коленька, ну я же уже извинилась, я же не нарочно, ты знаешь…

- Ладно, ладно, проехали, - примирительно буркнул Зорькин, - только я и правда так и не понял, кто звонил. Одно ясно: это была точно не Вика…

- Ну понятно, Викин ангельский голосок ты уже ни с чем не спутаешь…

- Пушкарёва, не язви.

- Ладно, извини. Ну а что сказали хоть?

- Сказали, что твой шеф тебя совсем замучил, с работы не отпускает, а тебе уже плохо было, только родителям говорить не надо, чтоб их не волновать…

- Что за бред? Не было мне плохо сегодня, - тут Катя вспомнила свое состояние после обеда с Кирой и реакцию на него девочек и, задумавшись, неожиданно замолчала.

- Кать, ты чего? - потрогал ее друг за локоть.

- Да так. Может, им и правда что-то померещилось, вот они и испугались… Ну а дальше что?

- А что дальше? Говорят, мол, единственный выход, чтобы тебя выпустили, - это не звонить тебе, но не на мобильный, а действовать официально, через Потапкина.

- Официально?

- Ну да. Так, мол,и так, за вами приехали, карета подана,на выход с вещами. И тогда, мол, твой шеф уже не отвертится, вынужден будет тебя отпустить.

- Не поняла. Я что, по их мнению, заложница шефа, что ли? И вообще: по какому праву они вмешиваются?

- Ну, как я понял по твоим рассказам, вмешиваться вообще их конек. А насчёт заложницы… Не знаю, Пушкарёва, по крайней мере, света белого ты целыми днями не видишь: выходишь из дома затемно, возвращаешься и подавно… Хотя, если вспомнить ситуацию с компанией,- перешёл Коля на загадочный шепот, - это скорее он твой заложник.

- Коля!

- А что Коля? Сама же знаешь, что я прав. Вы в одной лодке, как эти… Кто там?

- Пассажиры "Титаника"?

- Скажешь тоже…

- Да, Коля, помимо нас, в этой лодке все Зималетто, включая акционеров, Вику, женсовет и простых служащих. И важно, чтобы эта лодка не пошла ко дну.

- Ладно, Пушкарёва, не дрейфь. Главное - трюк женсовета сработал, и шеф тебя отпустил, да?

Катя неуверенно кивнула, не вдаваясь в подробности.

- А насчёт компании - я вас всех спасу! Хоть ты меня и стесняешься перед подругами - кончай толкаться - я ваш прекрасный рыцарь на белом коне! Я выиграю для вас кругленькую сумму, и не одну!

Водитель покосился на смешных шушукающихся пассажиров, даже не подозревая, что они обсуждали. Ленинградка стояла, он попросил разрешения открыть окно и покурить и, получив согласие, затянулся. Салон наполнился запахом мороза, бензина и дешёвого табака. Катя закашлялась, глаза ее заслезились.

- Ничего, Пушкарёва, скоро доедем, вдохнешь свежий аромат торгового центра,- утешил друг.

- И всё-таки, Зорькин, все это очень и очень странно.

- Жизнь вообще странная штука. Не думай сейчас ни о чем, вздремни, пока стоим.

Катя прикрыла глаза, но ее аналитический ум требовал немедленно все разложить по полочкам, а желательно - записать.
Тут зазвонил ее мобильный. Это была мама, которая уже места себе не находила.

- Катенька! Как ты, дочка? Ты где вообще? Ты знаешь, папе я ничего не говорила, но сама вся как на иголках. Как твое здоровье? Коля, Коля доехал до тебя?

- Мамочка, привет, ты, главное, не волнуйся. Коля меня встретил, все в порядке. Мы сейчас в такси едем, только в пробку попали небольшую. Мы сперва в экспресс-оптику заедем в галерее "Аэропорт", а потом домой. Мне надо новые очки заказать, мои разбились.

- Ох, Катенька, как же так? А сама ты цела?

- Да, да, мамочка, все в порядке, чувствую себя хорошо, обедала сегодня, очень вкусно, - Катя благоразумно умолчала, что за обедом кусок в горло не лез. - А почему ты так волнуешься?

- Ну как же, позвонила мне … как это… коллега твоя...На дне рождения познакомились…

- Какая коллега, мамочка?

- Ну эта, которая постарше. Такая женщина серьезная, солидная. Я ещё подумала, насчёт рецепта пирожков - больно ей пирожки мои понравились.

- Ольга Вячеславовна? - изумлённо уточнила Катя.

- Да! Да-да-да.  Именно она. Ну, я подумала, она по пустякам точно звонить не будет.

И в чужие дела влезать тоже, подумала про себя Катя. Скорее всего, ее женсовет подговорил позвонить под предлогом рецепта. Мол, мама и Ольга Вячеславовна быстро найдут общий язык…

- Так вот, - продолжала мама, - она у меня телефон Коли попросила, представляешь? Говорит, у тебя просить неловко, хотят,чтобы Коля тебе сюрприз сделал! Мол, надо тебя от Андрея Палыча вызволять. И так спокойно говорила, главное, убедительно…

- Мамочка, ты только не волнуйся, просто Ольга Вячеславовна очень заботливая. Ее дети и внуки далеко, она одна, для нее Зималетто - дом родной, понимаешь? Вот она и переживает за всех нас, как за своих детей. Видит она, что я переутомилась, вот и захотела мне помочь. Тем более что ее, как и всех девочек, так поразила Колькина серенада на дне рождения - в самое сердце! Он просто заочно фурор произвел, вот они и решили, что он спасет меня из лап начальства, - на этих словах Катя ободряюще пихнула Зорькина в бок, и он не выдержал и расплылся в довольной улыбке.

- Ну да, Катюш, хорошие у тебя коллеги, конечно. Ты мне только скажи, а почему Андрей Палыч-то тебя так не бережет?

- Да мам, он и себя не бережет, работы столько, что беда просто! Что поделать, надо потерпеть. Ты, главное, папу не волнуй там.

- О чем ты, дочка, первый раз, что ли? Ясное дело.

- Ну все, мамочка, кажется, пробка рассосалась, мы в торговый центр за новыми очками, такси отпустим, в назад, наверное, уже на троллейбусе. Целую.

- Давай, дочка, целую. Будь осторожна.

Катя твердо решила завтра поговорить с Ольгой Вячеславовной. Сначала с ней, а потом, если понадобится, и со всем женсоветом сразу. Странно все это.

А вообще сегодня все казались ей странными: и Кира, и Андрей, и даже Юлиана… Катя покачала головой, словно стряхивая наваждение. Дома поздно вечером, если будут силы, она попробует все это проработать в дневнике. Или утром на работе - там появилась тоже одна волшебная вещица. Дело в том, что после праздников Юлиана неожиданно подарила ей перекидной ежедневный календарь-мотиватор, выполненный по индивидуальному заказу. Там были цитаты на каждый день, картинки, в также специальные блоки для собственных записей. Катя хранила его на своем рабочем столе и иногда, отвлекаясь от цифр и бумаг, записывала туда, помимо напоминаний о важных встречах, свои желания, мечты, сомнения, хорошее и плохое, что случилось за день. Это помогало ей на время перестать чувствовать себя ходячим недоразумением или калькулятором на ножках. Разглядывая чудесные картинки и читая разные вдохновляющие послания, она невольно улыбалась и на время забывала про Киру, Никамоду, фальшивые отчёты и свою невзрачность.  Каждое утро в офисе теперь начиналось с переворачивания листа календаря. Появился азарт: что день грядущий мне готовит? Какую ценную, пусть и банальную, мысль? Шутку? Цитату? Иллюстрацию? Иногда Катя сама пририсовывала сбоку какие-то незамысловатые картинки. Становилось немного легче.

В торговом центре было ярко и празднично, словно в какой-то параллельной вселенной. Коля помог подобрать оправу - продолговатую и почти незаметную, сказал, что это модно и ей идёт. Пока ждали, прогулялись по магазинам, зашли в кафе.

- Да, это, конечно, не ужин у тети Лены, - вздыхал Зорькин, уминая картошку и гамбургер.

Катя, как обычно, лениво ковыряла вилкой салат, думая о своем. Пока очков не было, мир вокруг расплывался, выпадал из поля зрения, казался нереальным.

Наконец очки были получены. Все вокруг наконец приобрело ясные контуры, стало в фокусе - какое приятное чувство для близорукого человека! Катя и так чувствовала себя неуверенно, а без очков словно потеряла последнюю броню. И вот сейчас обрела ее вновь.

- Пушкарёва, а ты похорошела! - изрёк Зорькин, заморивший червячка и оттого повеселевший. Он, конечно, втайне рассчитывал ещё и на тарелку супа на пушкаревской кухне, но пока попридержал свои желания при себе.

Друзья вернулись домой на троллейбусе, родители одобрили новую оправу, Колю покормили супом, Катя, оставшись одна в комнате, хотела было поверить все тяготы и радости сегодняшнего дня родному дневнику, но поняла, что глаза слипаются. Уснула с твердым намерением завтра во всем разобраться.

Приснился ей Андрей, что само по себе неудивительно. Удивительно, что у него почему-то был очень виноватый и поникший вид… А ещё его словно охватила немота: он пытался ей что-то объяснить - и ничего не получалось…

Наутро, внимательно рассмотрев себя в зеркале, Катя решила не заплетать косички: ей показалось, что с новой оправой обычный хвост будет смотреться лучше.

Эх, она так надеялась приехать раньше Андрея, но он уже был на рабочем месте. Женсовет успел предупредить ее, что шеф вчера перебрал и мог быть с утра не в духе.

Неужели это из-за того, что они вчера… расстались?

А они расстались?

Катя зажмурилась и решительно открыла дверь кабинета. Андрей сидел за столом и что-то писал. Вид у него был довольно бодрый и свежий, несмотря на вчерашние излишества.

Он медленно поднял на нее глаза, взгляд которых был странным - он словно диссонировал с его общим обликом - был немного уставшим, волчьим, цепким - ни грамма привычной веселости и озорства.

- Доброе утро, Катенька.

- Доброе утро, Андрей… Палыч.

- Как ваши дела? Нормально вчера добрались?

- Все в порядке, а вы?

- Тоже, никаких проблем.

- Очень хорошо. Может быть, вы хотите… Чаю? Ромашкового?

- Нет, благодарю, Катенька, вы очень любезны. У вас… новые… очки?

- Да, так получилось, - почему-то виновато объяснила Катя.

- Подарок жениха? - в интонации Андрея ей почудилось лёгкое ехидство.

Катя неожиданно разозлилась.

- Нет, у меня хорошая зарплата, и я в состоянии оплатить себе новую оправу самостоятельно.

- Простите.

- Ничего.

- Вам идёт.

- Спасибо. Я пойду к себе?

- Конечно. Хотя нет, Кать, ещё кое-что. К нам сейчас пришли партнёры из  Макротекстиля…

- Я помню, - Катя вздрогнула, подумав про Нестерову.

- Вот и прекрасно. И ещё нужно собрать образцы ткани для пресс-релиза Юлианы. И позовите, пожалуйста, Милко в конференц-зал.

- Хорошо, немедленно пойду в мастерскую (заодно и с Ольгой Вячеславовной поговорю, мелькнуло у Кати).

Однако в мастерской ее ждало лишь привычное хамство Милко и… ослепительно красивое свадебное платье Киры. Вернувшись оттуда в каком-то отрешённом состоянии, Катя обнаружила, что в каморке нет привычной открытки и игрушки, и отчего-то больно закололо сердце. Все правильно, скоро свадьба, в конференц-зале на переговорах его ждёт очередная красотка… Кто он и кто я?

Тут Катерина вспомнила про перекидной календарь. С равнодушным видом она открыла сегодняшнюю дату. Что там?

На картинке была изображена маленькая девочка с косичками, заблудившаяся в густом лесу, а под картинкой подпись:

"<i>Во всем виновата я, и только я. Если бы я вела себя иначе, этого бы не случилось". Типичная реакция на стресс. Возможно, самобичевание и помогало вам раньше пережить боль, но пришла пора перестать принижать себя. Замените низкую самооценку новыми перспективами! Я больше не завишу от мнения окружающих. Сегодня я реагирую на жизнь с любовью и заботой о себе. Боже, помоги мне принимать и любить себя такой, какая я есть сейчас".*</i>

- Хм, легко сказать, - скептически хмыкнула Катюша, но благодаря этой медитации довольно бодро провела переговоры с "Макротекстилем", попутно с удивлением отметив, что Андрей второй день подряд совершенно не клюёт на красивых женщин.

Потом день пошел своим чередом, свободного времени не было, и тут Андрей внезапно позвал Катю на вечеринку Волочковой - она будет нужна по работе.

- Если хотите, можете пригласить и Николая, - внезапно добавил он каким-то чужим, бесстрастным голосом, чем немало ее озадачил.

Что ж, все логично, раз они расстались, а Коле будет очень приятно побывать на таком мероприятии. Но почему так тошно?

Между тем свадебное платье Киры и диалог с Милко утром настолько выбили Катю из колеи, что она так и не выяснила насчет образцов тканей. Отлично: сейчас она позвонит Ольге Вячеславовне по этому поводу, заодно обсудит с ней и вчерашний странный звонок Коле.

- Катюш, - обрадовалась Уютова, - сама хотела тебе звонить. Образцы тканей готовы, но я сейчас на производстве. Ты можешь спуститься  на склад? Есть дело. Надеюсь, в полчаса уложимся.

Все более заинтригованная, Катя спустилась на склад с одеждой.

- Проходи, Катюш, - Ольга Вячеславовна докурила длинную тонкую сигарету, сладко затянувшись напоследок, выкинула окурок и внимательным взглядом-рентгеном оглядела Катю с ног до головы. Затем  решительной кавалерийской походкой заперла дверь склада на ключ, потерла руки и безапелляционным тоном советского врача заявила:

- Раздевайся.

Примечания:
Мелоди Битти. День за днём из созависимости. 366 новых размышлений. Переводчик: Ленара Давлетова. Не обессудьте, что снова на нее ссылаюсь, но это правда здорово!)

Отредактировано Бинош (16-04-2023 23:41:22)

Кип, интересно, иногда такое бывает.

Спасибо большое))) Да, почти, хотя, надеюсь, будет все равно интересно)
И ещё пара сюрпризов в кармане)

Ох, будет жаришка, чую

Скоро узнаем

Кип, спасибо огромное!

Странно... Вроде она у меня там одна))) А где именно она у тебя дважды? У тебя, видимо, глюки какие-то)))

Отредактировано Бинош (17-04-2023 01:18:20)

Спасибо. Мда. Все чудесатее и чудесатее... У меня один, проверила))
А у тебя, похоже, идёт свой карнавал

Ура!

Часть 6. Легенда

- Жданов, Жданов, Жданов! Але! Как слышно, прием?

- Что за конспирация, Малиновский?
Что ты там мычишь вполголоса? Слышу тебя нормально, только тихо.

- Да это я маскируюсь на всякий случай, вдруг нас ЦРУ подслушивает или "Моссад".

- Очень смешно, впрочем, как обычно. Ты чего звонишь?

- Слушай, тут такое дело… Кира только что тут так орала, я словно из "Зималетто" не уезжал. Сейчас в номере закрылся, но наши комнаты рядом, вдруг она подслушивает…

- Чем ты-то перед Кирой провинился?

- В общем, понимаешь… Викуся видела пакет.

- Какой пакет? Постой. Черт… ты уверен?

- Погоди, это ещё не всё. Пакет видел и Милко. Эти двое тебе ничего не говорили?

- Вика и Милко? Да уж, сладкая парочка! Нет, пока не говорили, хотя и косились странно в мою сторону. Впрочем, мне сейчас так про всех кажется...

- Уфф, слава Богу. Значит, так, слушай сюда внимательно. Дело в том, что Клочкова Кире позвонила…

- Ты понимаешь, что если Клочкова вскрыла пакет, то…

- Видишь ли, судя по тому, что мне кричала Кира, инструкцию и содержимое открыток она не видела.

- С чего ты взял?

- Ну, они с Милко оба сосредоточились на надписи на пакете.

- Надписи? Боже…

- Да. Я, как всегда, сострил на свою голову. "Спасти рядового Жданова". Они сперва решили, что это чей-то пакет для тебя, а у меня он оказался по ошибке.

- Логично. А потом?

- А потом они каким-то образом сообразили, что это именно я подготовил для тебя пакет…

- Интересно, каким…

- Ну, вроде как Милко видел, как я несу в кабинет игрушки.

- Поздравляю, Малиновский, явка провалена. Дальше?

- Ну и… Ты же знаешь Милко…

- Не понял.

- Милко, да ещё и в тандеме с Викой, сделал свои выводы.

- Переведи.

- Ну, они решили, что я играю за две команды сразу. И ты, возможно, тоже.

- Малиновский, ты что там в Праге, пользуясь случаем, травки накурился?

- Жданов, не ори, без тебя тошно.

- А я хочу орать и буду, понял? Потому что ты полный кретин и всех подставил! А если тебя беспокоит, что Катя услышит, то можешь не волноваться: она уже битый час пропадает где-то на производстве. Ты представляешь, какие слухи теперь поползут по компании? Милко и Вика - это же ядрёный коктейль похлеще женсовета! Нам будет перемывать косточки каждая уборщица, каждая швея! Наше имя будут склонять направо и налево во всех курилках и туалетах! Потапкин и так до сих пор после "Голубого огонька" в себя прийти не может! И я уж молчу о Шестиковой и всей этой охочей до сенсаций братии!

- Погоди, Андрюх, погоди. Я, кажется, смог найти отмазку. Во всяком случае, Кира поверила.

- Кира? Кира не поверила, но, как обычно, сделала вид, что поверила.

- Жданов, не мудри, главное, она успокоилась, и она не знает ни про Пушкарёву, ни про залог.

- С чего ты взял?

- Ну, не такая уж Кирюша хорошая актриса - если бы Викуся ей такую информацию выдала, в себе бы не удержала.

- Хорошо. Допустим. Но ведь Клочкова могла и не рассказать ей про твою гнусную бумажку и затеять собственную игру.

- Не поделиться такой бомбой о тебе с лучшей подругой?

- А может, желание отомстить тебе у нее сильнее? А заодно и мне - за подругу?

- Эээ…

- Что, испугался? То-то же. Как тебе вообще спалось ночью?

- Честно говоря, никак. А тебе?

- После бутылки виски дрых как убитый.

- Палыч, так ты долго не протянешь, и Зималетто потеряет президента до всяких разоблачений.

- Спасибо за заботу, друг.

- Ладно, прорвёмся. Я все же так понял, что ни Вика, ни Милко не вскрыли пакет.

- Откуда такая уверенность?

- А просто я оптимист.

- Скорее пофигист, Малиновский. Эх, стукнул бы я тебя, да вот беда: других друзей у меня как-то нет…

- Не смешно. Короче, Жданов, слушай легенду.

- Ты решил напоследок перед нашей гибелью рассказать мне сказочку про белого бычка?

- Да нет, нашу с тобой легенду. Как спецагентов. Про пакет.

- А, понятно. Бонд. Джеймс Бонд.

- Короче. Ты не умеешь дарить женщинам подарки.

- При чем тут это?

- Ты дослушай. Так вот, подарки дарить не умеешь, а ты президент, а коллектив-то женский.

- Куда ты клонишь?

- А я, как известный дамский угодник, напротив, знаю толк в подарках и открытках. Ну и я решил тебе помочь, спасти, так сказать… Подготовить тебе пакет с кучей милых безделушек для нашего здорового женского коллектива.

- Отличная идея. Просто отличная. Сразу чувствуется, одарённый маркетолог придумал. А ничего, что Новый год уже прошёл, а День Святого Валентина ещё не наступил?

- А я и это предусмотрел!

- Это каким же образом, интересно?

- Я как-то брал у Георгия список дней рождения всех сотрудниц. У многих как раз в конце января.

- А зачем ты его брал? А впрочем, можешь не объяснять: зачем Малиновский его мог брать... Ты же знаешь, как я отношусь к романам на рабочем месте, а главное, ты уже нарвался!

- Ой, кто бы говорил…

- Я не про моделей. А если ты о Кате, то я начал эти отношения с твоей лёгкой руки. И теперь с твоей же лёгкой руки вынужден их прекратить.

- Мне кажется или я слышу грусть в твоём голосе? Но вообще ты прав: не спеши расставаться, с Катюшей надо действовать осторожно.

- Ром, с этим я сам разберусь. Вернёмся к тебе и пакету.

- А. Да. Так вот, была у меня одна белошвейка… Мечта… Но на этот раз все шито-крыто, не боись.

- Ох, Малиновский, чего ещё я о тебе не знаю?

- Зато со мной не скучно.

- Это точно, так весело, что хоть на стенку лезь…

- В общем, рабочая версия такая: коллектив обиделся на тебя, что ты не поздравил никого с Новым годом, и я решил помочь тебе реабилитироваться…

- Ну ты же понимаешь, что это все полная чушь?

- Но Кира проглотила, хоть и не сразу.

- Это она от отчаяния. Есть какая-то более или менее стройная версия, за которую можно ухватиться - и ладно. Правда ей не нужна.

- Палыч, ты, кажется, без меня становишься просто гуру психологии. До чего ещё додумался?

- С Зорькиным решил познакомиться.

- Что?

- Ну да. Попросил Катю позвать и его на вечеринку Волочковой. Решил убить двух зайцев сразу: и увидеть наконец таинственного финансового директора "Никамоды", и отвести от себя подозрения того, кто прочёл инструкцию и следит за мной.

- Жданов, а у нас случайно не паранойя?

- Но куда-то же инструкция делась? Ты в мистику веришь? Я нет.

- Ладно. Ты мне скажи главное: как там, все тихо? Что день грядущий нам принес?

- Пока все более или менее.

- Значит, пока обошлось без разоблачений, обвинений и шантажа? В Багдаде все спокойно?

- Не вижу ничего смешного. Скажи на милость, ты и перед концом света будешь острить и ерничать? Ромк, а ты можешь хотя бы сейчас, так облажавшись, обойтись без подколов?

- Я - нет. А вот ты скажи мне как на духу, Андрюха. Компания все ещё наша?

- Малина, ты что там, действительно обкурился? Компания уже давно не наша.

- А… э… ну я имею в виду, ты не впал в немилость у нашей королевы?

- Заткнись.

- А что? В конце концов, как акционер, я беспокоюсь…

- Все нормально. Скоро едем на вечеринку Волочковой.

- Вот это правильно. А потом?

- В каком смысле?

- Ну ты понимаешь, о чем я. Пока Кира здесь…

- Вот и следи за Кирой, чтобы не нервничала больше. Успокой, поддержи. А я все равно вне поля твоего зрения. Да и Катя с Николаем будет.

- Да Киру уже тут, похоже, Минаев поддержал. Я их случайно сегодня заметил у собора Святого Витта.

- Минаев? Никита? А он-то тут каким макаром?

- Кажется, у него бизнес в Праге. Андрюха, не паникуй, это может быть простое совпадение. Встретились, погуляли по Карлову мосту, Малой Стране и Пражскому граду, пообедали и разошлись…

- Что-то в последнее время события таковы, что я все меньше верю в совпадения.

- А ты что, ревнуешь? Или думаешь, что он ее завербовал?

- Да нет, просто все происходит как-то странно в последнее время, ты не находишь?

- Да уж. Ну ладно, Палыч. Главное, вот что скажи: тихоня наша не чудит?

- Малиновский, выбирай выражения.

- Я о Кате.

- Я понял. Не чудит, но вчера ее встречал Зорькин на такси.

- Мда… Видишь, ситуацию нельзя выпускать из-под контроля. Никак нельзя…

- Заглохни, контролёр, доконтролировался уже. Если мы выйдем из всей этой, как ты говоришь, ситуации без потерь, это будет чудо.

- Да прорвёмся, где наша не пропадала. Только подтверди, понял ли ты мою версию с пакетом? Первый, первый, я второй, как слышно, приём?

- Вас вызывает Таймыр. Версию понял. Считаю абсолютно бредовой. Но, так и быть, буду стоять на ней до последней капли крови. Не отрекусь даже под пытками!

- Ну вот! Другое дело! Узнаю старого доброго Жданчика! Выше нос!

- Только все это до поры до времени, Ромка. И благодари Бога,что я пока ещё не видел твою писульку. Хорошо бы, чтобы ни я, ни кто-либо другой ее никогда уже не увидели, но ты же понимаешь, что именно такой вариант развития событий наименее вероятен. Нас ждёт расплата, она неотвратима, и наше безумное веселье - пир во время чумы…

- Нет, Жданов, я всё-таки ошибся. Я тебя не узнаю. Ты на глазах превращаешься в персонажа мелодрамы или даже трагедии… С этим надо что-то делать. С пафосом перебор.

- Так возвращайся. Там, где ты, там всегда фарс и китч.

- Знаешь что? Художника обидеть может каждый.

- Ты у нас скорее не художник, а писатель. Ладно, все, отбой, мне пора.

- Да и мне тоже. Крепись, друг. Выпью сегодня разливного пива за то, чтобы мне было куда возвращаться завтра. Кстати, понимаю, что нас это вряд ли спасет, но я, кажется, везу один очень выгодный контракт…

- Ну хоть здесь молодец. Ступай себе с Богом и больше не греши.

- Прощай. Не поминай лихом. И будь готов к звонку Киры. Але, Жданов, Жданов! Что со связью? Але! Нет, врешь, не уйдешь Деньги, что ли, на мобильном кончились? Але, Жданов, кажется, разъединилось. Але, ты меня слышишь? Ты чего молчишь?!

- А… Але.

- Жданчик, ты чего трубку бросаешь, а потом дышишь в нее, как подросток? Что там у тебя опять стряслось?

- Чего тебе ещё?

- Да ничего, мы просто не договорили. А что у тебя с голосом?

- В… всё… всё нормально. Считай, договорили. Мне просто пора. Тут… Ккатя вернулась.

- Ты говоришь это таким тоном, как будто вернулась не Катя, а тень отца Гамлета!

- Малиновский, не говори ерунды. Мне правда пора. Вернёшься - поговорим.

- Ну хорошо. Просто ты так звучишь, словно уже и не надеялся, что она вернётся. Это же Пушкарева. Уходит, но всегда возвращается.

- Я сейчас разъединяюсь и вношу твой номер в черный список.

-Ладно, ладно, успокойся. Всё. Главное - я тебя предупредил. Будь готов к расспросам, если что. У нас с тобой должна быть единая версия событий.

- Надеюсь, не всех.

- Я про пакет.

- Я понял.

- ДорОгой, а что это ты так сух сО мной? Я буду скУчать. КлАди трубку первым.

- Сейчас дошутишься, Малиновский! Все, давай. Попутного ветра. До завтра.

- Ты разбиваешь мне сердце. А вот у Милко появляется надежда. Слушай, как ты думаешь, а то красное платьице у него не сохранилось случайно?

- Всё, я кладу трубку.

- Ты, Жданов, жестокий, чёрствый и эгоистичный тип. И совершенно не заслуживаешь всех моих стараний.

- Ты абсолютно прав. Так что давай я как-нибудь сам.

- А вот сам - это меня по-настоящему пугает. Чур только без пьянок и мордобоя.

- Я попытаюсь. До связи.

- Пока, любимый! Ну вот, снова трубку положил… Что там всё-таки у нас происходит? Пора, пора назад, к полю битвы...

Примечания:
Пражские мотивы ещё будут, пусть и ретроспективно...