========== Часть 6 ==========
- Кать, раз ты даёшь мне последнее слово, я, пожалуй, начну издалека.
Андрей прокашлялся и теперь говорил увереннее. За последние часы он уже сроднился с этой комнатой, и она снова, как в той, другой жизни, после "Голубого огонька", стала для него местом силы. Взглянул на дверь, и ему показалось, что Эйнштейн ободряюще подмигнул ему, мол, ладно уж, дерзай. - Видишь ли, дело в том, что я, пожалуй, туповат.
Катя в изумлении подняла на него глаза, видимо, ожидая услышать все, что угодно, но только не это.
- Ну да, конечно, сама посуди - до меня же как до жирафа. А ещё я толстокожий. Непробиваемый просто. Ведь только так можно объяснить, что я так долго ничего не видел и не понимал…
Слова полились свободно, терять было нечего, и Жданов говорил с какой-то веселой печалью.
- Жил да был солнечный мальчик, жизнерадостный обалдуй, обаятельный повеса, жил - не тужил, все у него прекрасно, все по плану: фирма, идеальная невеста… Единственный сын родителей, он должен оправдать их доверие - всегда, во всем. Он живёт в блестящем, глянцевом мире моды, Он соперничает с Воропаевым, ловко маскирует свои похождения на пару с весёлым и единственным дружком, в общем, живёт, не задумываясь.
- И вдруг появляется маленькая, но стойкая девочка с косичками, которая переворачивает все вокруг! Она не вписывается ни в какие принятые в нашем мире каноны и правила. Для нее вот эта внешняя, глянцевая оболочка совершенно чужда и неинтересна. Она способна часами увлеченно, с румянцем на щеках говорить о бизнес-планах и отчётах, словно это высокая поэзия!
- Для нее нет ничего невозможного. Она храбро врывается в этот мир светских тусовок и заготовленных фраз, принятых стандартов и циничных бизнес-акул - и начинает щёлкать проблемы,как орешки!
- Она отказывается от взятки, но перед этим долго мучается и не стесняется показать свои сомнения, мучения, переживания…
- Она вся как на ладони - и одновременно абсолютно непредсказуемая. Ты думаешь, что она наивная и неуверенная в себе девочка, а она вдруг огорошивает тебя то железной бизнес-хваткой, то мудрыми суждениями, то тонкой иронией…
- Она спасает тебя по десять раз на дню, твой лучший друг твердит тебе, что она к тебе неравнодушна, а ты отмахиваешься и принимаешь ее заботу как должное… Я же говорю, толстокожий эгоистичный болван. И тугодум.
- Тебе так хорошо с ней, ты постоянно хочешь ее обнять, покружить, подхватить на руки… но не догадываешься носить на руках. Ну полный кретин.
- Она заботится о тебе, дарит подарки, а ты снисходительно отмахиваешься. И вообще, ты запираешь ее в душной каморке, доводишь до обморока, даже забываешь о ней! Но сам не замечаешь,что уже считаешь ее своей личной собственностью, что не можешь без нее не только работать, но и жить…
Потому что думаешь прежде всего о личном удобстве и плывешь по течению. - Но внезапно понимаешь, что ближе человека у тебя нет, что, несмотря на всю активную светскую жизнь и гламурные знакомства, доверить свою фирму некому. Некому, кроме этой необычной трогательной девушки с бездонными глазами и железной волей.
- Но твой лучший друг недоволен, он бдит, ему ещё до появления всякого Зорькина страшно - мало ли, а вдруг у моей преданной помощницы появится своя личная жизнь, и вообще, мало ли что произойдет за время, пока фирма в залоге, значит, надо ее контролировать.
- Ты, конечно, отмахнулся от его слов, и вроде бы все забылось. Но тут появляется таинственный Николай, по описанию ее подруги - плейбой и мачо, в которого она влюблена. И вот тогда тебе становится по-настоящему страшно. Но вовсе не потому, что ты якобы утратил доверие к своей помощнице. Нет! Просто тебе непонятно, как твоя Катя может принадлежать другому. И вот к нему, этому другому, никакого доверия, конечно, нет.
- И друг, уловив твою смену настроения, тут же снова услужливо подбрасывает эту гнусную идею: влюбить в себя Катю.
И ты сначала отказываешься, но вовсе не потому, как думал Ромка, что тебе якобы противно, нет! Точнее, противно, потому что подло. Потому что справедливо чувствовал себя последним мерзавцем.
- А почему я почти не осаживал его, когда он отпускал свои мерзкие шуточки в твой адрес, почему редко спорил с ним, а иногда и поддакивал? Да потому что он все равно ничего бы не понял. И не понимал, когда я пытался объяснить. И я часто просто махал на него рукой или пытался говорить на его языке, просто чтобы сэкономить нервную энергию.
- А он, видимо, замечал, что, несмотря на протест, я плыву по течению, малодушно ною, но принимаю его план, вот и думал, что все в порядке. И он никак не хотел понять, что игра давно закончилась, и выйти из игры не хотел - вплоть до сегодняшнего дня, когда пришлось прибегнуть к последним аргументам…
- И вот ты такой, как подросток, с ужимками и смешками, скрепя сердце принимаешь этот чудовищный план - и сразу все идёт не так. С этой волшебной девочкой из каморки вообще все время все шло не так!
- Во-первых, ты волнуешься, как подросток. Но ты прячешь волнение за холодной снисходительной маской. Тебе непривычна открытость и доверчивость, душевная обнажённость этой девочки, а на тебе толстый, непробиваемый панцирь, и тебе странно и страшно сближаться с ней..
- Внезапно выясняется, что разбирается девочка не только в финансах и иностранных языках, но и в поэзии. Она дарит мне любовный стих, как гимназистка! И сама напоминает романтичную барышню 19-го века, такую трепетную, с огромными красивыми глазами, убранными волосами, в старомодной юбке и блузке… Это же просто восторг!
- А что я? Такая черствая скотина, как я, по привычке закатывает ей скандал. Собственно, многолетнее общение с Кирой и моделями выработало у меня именно такую модель обращения с женщинами.
- Я, стыдно признаться, и ухаживать-то особо не умел, обычно они сами проявляли инициативу, а тут мне пришлось побегать. И даже здесь Рома помогал - с подарками, открытками…
Андрей замолчал, сокрушенно качая головой, и тогда Катя неожиданно тихо спросила:
- Андрей, скажи, а что ты чувствовал, когда дарил мне открытки и подарки?
Андрей задумался и ответил:
- Сначала отвращение к себе. Потом умиление. Потом волнение: понравится ли тебе, что ты ответишь, как отреагируешь… Ну а уж потом, после того, как ты нашла инструкцию - надежду, глухое отчаяние и боль… В тот момент открытки казались единственным способом достучаться до тебя, вернуть тебя прежнюю…
- Так вот, - продолжил он после небольшой паузы. - Ты следуешь плану, предложенному радеющим о компании другом, однако избегаешь полной близости с этой необычной девушкой: тебе страшно, но вовсе не из-за физического отторжения, а наоборот - тебе приятно и хорошо рядом с ней, ты восхищаешься ее прямотой и чистотой, тебя волнуют ваши поцелуи, и ты боишься все разрушить…
- И вот в день ее рождения наступает ваша первая ночь, и она переворачивает все. Оглушает. И ее слова, в которых никакого кокетства, никакой привычной мне игры, и ее любовь - когда чувствуешь,что человеку ничего от тебя не нужно и он дарит тебе себя целиком, без остатка…
- И, Кать, я тебе скажу, знаю, что не поверишь, может, смутишься, но твои комплексы были совершенно напрасны. Когда я говорил о твоих душевных качествах, я не врал. Но кроме того… Твои экстравагантные наряды прятали восхитительную фигуру… Погоди, не говори ничего, - он почувствовал, что Катя хотела что-то возразить.
- Знаешь, я даже был рад, что никто этого не видел, кроме меня. Словно это было мое маленькое персональное чудо, специально для меня. Вот такой я собственник и эгоист.
- А когда ты вернулась в "Зималетто", вся такая красивая, уверенная, я был так горд: теперь все видят то, что я знал давно. Вот она какая, моя любимая девочка!
- Да, ты правильно сказала, я действительно адский ревнивец. Но это не от недоверия к тебе, а, как ни странно, от неуверенности в себе.
- В это сложно поверить - как,такой нахальный баловень судьбы - и не уверен в себе? Но это так и есть. Я действительно все время советовался с Ромкой, я боялся собственного отца, я потом до ужаса боялся, что ты меня разлюбила и уйдешь к Зорькину…
- После второй ночи я, кажется, уже "поплыл" окончательно от своей нежной девочки, но, как чёрствый идиот, так ничего и не понимал. Я жил в постоянном чувстве вины и стыда перед всеми - тобой, Кирой, родителями, сотрудниками компании… Спасение было только в нежности и тепле, которые исходили от тебя до того рокового дня…
- Я умудрился ничего не понять опять. Я спросил тебя после совета, почему ты мне ничего не сказала об инструкции, но ты ведь прямо кричала мне о ней каждый день!
- Ты словно вызывала меня на откровенность, добивалась признания. А я, как страус, зарывал голову в песок: очень боялся и не хотел, чтобы ты узнала. И цеплялся за любую гипотезу, которая дала бы другую причину твоей внезапной холодности.
После небольшой паузы он продолжил:
- И вот ты каждый день словно падаешь в попасть. А между тем над тобой кружит Воропаев, ждёт ошибку, шантажирует продажей акций, так что ты не можешь отменить свадьбу.
- А отец, как всегда, сдержан, холоден, строг, но справедлив, но ты помнишь, что он голосовал за Александра и не верит в тебя, поэтому тебе страшно рассказывать ему правду о своих ошибках… И ты не можешь поговорить с отцом по душам.
- А мама, как всегда, переживает за Киру как за родную дочь и ждёт свадьбу. И ты не можешь поговорить с мамой по душам тоже.
- Родители опекают Воропаевых, чувствуя свою ответственность перед ними… С сына всегда спрос больше. Хочется доказать, что ты не оболтус, но с каждым днём увязаешь в трясине все сильнее…
- И знаешь,что самое ужасное? Что именно твое поведение, твоя ярость, холодность, сарказм, твои игры с Зорькиным - именно это свело меня с ума, но только это и содрало с меня кожу, разрушило мою броню. - - -Получается, что мне надо было больно получить, чтобы что-то понять и прочувствовать…
- Вот потому я и говорю, что туповат. Как долго я бы соображал, что не могу без тебя дышать, если бы не подлый план Малиновского? Сто лет, двести? Как долго я бы осознавал, что хочу все время носить тебя на руках и что мне абсолютно все равно, что на тебе надето, если бы не твое превращение в восхитительную язвительную занозу? Я и так-то это понял только в ночь перед советом…
- Пойми, для меня это был разрыв всех шаблонов, устоев - всего… Да и вообще впервые полюбил вот так… на разрыв… но понял это, когда потерял…
- То, что ты услышала перед советом… Я действительно думал, как уберечь тебя от сплетен и скандалов, неизбежных после отмены свадьбы. Малиновский выдвинул безумную идею временного брака с Кирой, и на какой-то момент я малодушно поддался…
Катя печально покачала головой.
- Кать, я никогда не винил тебя ни за совет, ни за доверенность. Просто когда ты уехала... Они все совершенно не понимали ни меня, ни тебя. Не знали тебе цену. И постоянно обвиняли. И я пытался тебя защищать. Но иногда уже просто не было сил. И я молча устало слушал Рому, Киру, родителей, Александра…
- Ты правильно почувствовала, что именно испорченный телефон после твоего отъезда в Египет обострил конфликт. Пойми, я не мог усомниться в тебе, но когда Коля сказал, что адвокаты ускоряют процесс "Никамоды" против "Зималетто", то я решил, что ты возненавидела меня и хочешь уничтожить, а значит, шансов на твое прощение нет…
Андрей продолжил, теперь голос его звучал приглушённо.
- Я решил убить или покалечить себя, поскольку не видел смысла дальше жить. Специально нарвался на драку с боксерами.
Катя прикрыла рот и посмотрела на него в ужасе, в глазах заблестели слезы. Андрей поднял руку и мягко улыбнулся.
- Все уже позади. В общем, я дрался, звал тебя, а приехала Кира - ей позвонила Шестикова, которая оказалась в том же клубе. И Кира привезла меня к себе, обработала раны. И потом я подумал: я так страшно виноват перед всеми, ты все равно не простишь, а Кире я нужен. А моя жизнь все равно кончена. Но, может, хотя бы искуплю вину перед Кирой… Да только рядом с ней не было тепло.
- По этой же причине - ради исправления того, что можно исправить - я остался в компании во время правления Воропаева и работал на производстве. И Рому уговорил остаться. Так было легче, привычнее - опять эгоизм. С Кирой мы тогда не были вместе, но общались вполне дружески…
- А я видела вас, - вдруг вставила Катя.
- Видела? Когда?
- На дегустации, которую устроила Юлиана. Вы обнимались и целовались, а вас фотографировали.
- Ох, так я и знал. Я ещё потом подумал: вдруг эти фотографии попадутся тебе на глаза? И ты вновь убедишься, какой я подонок… Да, решили мы тогда поработать на публику, создать видимость того, что все в порядке…
Внезапно лицо Андрея потемнело. - А ты была там…
- Да, с Михаилом. И с Юлианой, - поспешно добавила она, - мы занимались его пиаром.
- А почему же мы не встретились?
- А я… в общем, увидела вас и убежала, - смущённо призналась Катя.
- Ох, Катя-Катя. Как же ты быстро бегаешь! И не угнаться…
Андрей невесело усмехнулся:
- А ведь и я видел вас…
- Кого и где?
- Тебя и этого… Михаила. Вы так красиво и радостно танцевали вместе… И твои родители тоже. Прямо семейная идиллия, - не удержался Жданов от сарказма.
- Ты был там?!!
- Да, видел в окно. Приехал с тобой поговорить. Мне в тот день Зорькин сказал, что у тебя новый молодой человек…
"Ну, Коля, как всегда, ну, болтун, а все из лучших побуждений," - мелькнуло у Кати.
-Между прочим, именно Михаил помог мне уцелеть. - укоризненно заметила она.
Андрей низко опустил голову, кивнул.
- А почему же ты не поговорил со мной тогда?
-Вышла твоя мама и грудью встала на твою защиту. А потом к ней присоединился Михаил. В общем, мне ничего не оставалось, кроме как уехать.
-Они мне ничего не сказали.
-Конечно. Оберегали тебя от подлого змия Андрея Жданова. Который прошёлся по твоей жизни, как дикий медведь.
Снова помолчали.
-А знаешь, - вдруг мрачно пробормотала Катя, - я ведь тогда почувствовала тогда что-то. Выбежала. Но уже никого не было…
-А ещё я звонил тебе. Молчал и дышал в трубку, как школьник. А в тот же вечер увидел тебя с Михаилом рядом с клубом "У Севы".
Катя неожиданно улыбнулась:
Да, мы тогда выполняли важное задание для Юлианы - спасали одного талантливого фокусника…
Неужели они сидят и спокойно разговаривают? Словно атмосфера в комнате потеплела, начали таять обиды…
- В общем, я решил, что не буду мешать тебе строить новую жизнь. Но после твоего возвращения не мог не попытаться с тобой заговорить… И понял, что все бесполезно. Совершил ужасную глупость, вернувшись к Кире… и окончательно ушел от нее только на днях…
-Кать. А ты, наверное, мне опять не поверишь, стыдно даже признаться, только с тех самых пор, как мы с тобой впервые были вместе, я больше не мог… Вообще, ни с кем.
Катя слегка покраснела и глянула на него недоверчиво, но он все это время говорил с такой отчаянной удалью, как в последний раз, что не было похоже на враньё.
-Как это?
-А вот так. Причем честно пытался несколько раз, но все тщетно. Ничего не получалось. Даже не думал, что так бывает. А про моделек и вовсе думать не могу без содрогания, Кать.
- Ты сошел с ума.
- Да, - с готовностью признал Жданов, - и имя этого безумия - ты. Но я всё так бездарно испортил, упустил, сломал… Я так хочу ухаживать за тобой по-настоящему, заботиться о тебе, делать так, чтобы ты всегда смеялась, всегда чувствовала себя счастливой, чтобы ты больше не страдала и не плакала… Я так хочу все исправить.
Катя посмотрела потрясённо, но уже не так недоверчиво, и Андрей с трудом сдержал радость, уловив едва заметное изменение ее настроения. Видно было, что она мучительно борется с собой, прежде чем задать следующий вопрос.
Наконец она не выдержала:
- А… Надежда?
Андрей впервые широко улыбнулся и выдохнул. Потому что этот вопрос уже касался не прошлого, а будущего.
- Надежда - хороший человек, мы очень подружились в Киеве. Она помогла мне выжить и понять, что надо возвращаться и бороться за тебя.
- И, между прочим, я и планировал долгую осаду, красивые ухаживания, если бы не Михаил со своим Питером…
- Между мной и Михаилом ничего нет.
- Но он наверняка надеется на большее.
- Как и Надежда, уверена.
- Я с ней поговорил. Она все поняла, мы остались друзьями.
Эти фразы они выпаливали быстро, горячо, не глядя друг на друга.
Катя, вздохнув, обречённо подтвердила:
- И с Михаилом мне придется поговорить…
Они медленно подняли глаза друг на друга. И впервые за многие месяцы они зажглись у обоих ярким светом.
- Кать… А вот ты спросила меня, мол, вдруг я хочу быть с тобой, только потому что ты так преобразилась? А хочешь секрет? Я так скучаю по тебе той, с косичками… Сначала я подумал, что убил ее, что она исчезла навсегда, но потом понял: она жива и успешно сосуществует с железной бизнес-вумен…
Катя, оглушенная исповедью Андрея, всё порывалась что-то сказать, но каждый раз к горлу подступал комок. Андрей посмотрел на нее с тревогой. А Катя не выдержала и начала горько, безудержно плакать.
Перепугавшись, Андрей подлетел к ней и сел на корточки.
- Что, что случилось, Катюш? Что с тобой, девочка моя?
- Господи, сколько же всего произошло… Плохого… Страшного… Мы же чуть не убили друг друга… Мы оба стали сильнее - но какой ценой!
- Но мы живы! Слышишь? Живы. И наша любовь жива. И мы оставим плохое в прошлом, а хорошее - возьмём с собой, да, Кать? - Андрей покрывал поцелуями ее лицо, вбирая в себя ее слезы. - Мы можем открыть новую страницу, Кать?
- Я так хочу тебе снова поверить! Но если ты меня снова обманешь, я уже точно не выдержу. Не такая уж я и железная.
- Я знаю. Катюш, - Андрей опустился на одно колено, бережно взял ее за руку:
- Ты пойдешь со мной на свидание?
- Прямо сейчас? Но я не могу - там папа не дремлет, - Катя рассмеялась сквозь слёзы.
- Завтра. Или это уже сегодня? Который час?
- Кажется, уже полночь, и карета скоро превратится в тыкву!
- Ой. Я должен найти тебя по хрустальной туфельке.
- Хрустальную не обещаю.
- Тогда мы завтра же пойдем и купим тебе туфельки. Специальные туфельки для Золушки! Но ты так и не ответила, Кать. Я приглашаю тебя на свидание. Ты согласна?
Катя коротко всхлипнула и смущённо кивнула.
- Катька! - воскликнул Андрей и закружил ее по комнате. Казалось, можно отключить все электричество в доме - такое сияние шло из его глаз.
- Но ты не расслабляйся. Я буду строго следить за твоим поведением, - вдруг заявила Катя с какой-то новой, игривой интонацией и слегка наклонила голову набок.
- К испытаниям готов!
Они остановились в центре комнаты, посмотрели друг на друга, словно видели впервые.
И Андрей ее поцеловал.
Долгим, нежным, чувственным, головокружительным поцелуем. Прорывающим шлюзы, уносящим на другую планету.
- Я люблю тебя и буду любить всегда. Какой бы ты ни была.
- Я тоже тебя люблю, Аандрей…
Он покрывал ее лицо лёгкими, нежными поцелуями, а она ощущала какую-то странную, доселе не изведанную свободу. И спокойствие. И наполненность. Наверное, это и есть счастье?
Они обнялись и замерли. Боялись шелохнуться.
Надо было прощаться до завтра… Точнее, до сегодня… Но никак не получалось.
И тут им помогли.
Напрасно Андрей, счастливый и умиротворенный, думал, что все трудности и волнения этого дня наконец
позади. В коридоре загорелся свет, а за дверью раздался громогласный рык:
- Катерина! Я не понял, это ещё что за полуночные бдения?
Катя испуганно посмотрела на Андрея, потом вдруг прыснула и зашептала:
- Ну что, Андрюш, снова в шкаф? Или бегство по пожарной лестнице?
Андрей улыбнулся, развел руками и покачал головой.
- Ну уж нет, Екатерина Валерьевна, больше никаких пряток. Начинаем новую жизнь прямо сейчас! Значит, пора держать ответ перед твоим отцом.
- Ты уверен?
- Конечно. Должен же он знать, что мы решили встречаться.
- Что ж, тогда готовься отведать его фирменную наливку.
- Достойное завершение дня… или начало нового?
И Катя с Андреем, держась за руки, мужественно открыли дверь - навстречу новой жизни.