-1-

- Катюха, ты кремень, конечно. Целый год продержаться рядом со Ждановым, и ни на секунду, ни на мгновение не пошатнуться в своей стойкости.

- Да, бок о бок, столько часов вместе, и ничего.

- Железная женщина.

- Девочки, вы о чем? - прошептала Катя, поглядывая в сторону лифта.

- А у нее иммунитет, - не обращая внимания на Катину растерянность, продолжила Света. - Столько баб через президентский кабинет прошло. Опять же, Кира. Все эти ссоры, крики, загулы. И это — прямо на глазах, на виду. В первом ряду. Не-ет... - печально выдохнула. - Какая любовь, девочки? Тут у нас тотальнейшая вакцинация. Прививка против Жданова на всю жизнь.

На слове «любовь» у Кати подкосились ноги.

- А вот я не соглашусь, - встряла Амура. - Предыдущие секретарши тоже имели такую возможность: лицезреть дорогого начальника в объятиях каждой встречной Мисс Мира, и что? Влюбились все, как одна. Помните Кариночку?

- Да. Она дольше всех продержалась, аж четыре месяца. И тоже — того... Потом рыдала на все «Зималетто».

- Ой, не вспоминай.

- Это еще раз подтверждает сказанное: Катерина — глыба, непотопляемый авианосец. Даже теперь, когда Андрей Палыч расстался с Кирой Юрьевной, и, к всеобщему удивлению, не ушел в загул, а, наоборот, посвятил всего себя работе, когда он все время рядом, Катя держится. Работать вместе так долго, и ничего. Фантастика просто.

- Мне кажется, Андрей Палыч из своего кабинета и не выходит больше.

- Точно. Не выходит. Только не из своего кабинета, а из Катюшиного чуланчика. Прости, дорогая, - Света улыбнулась, - иначе тут и не скажешь. Чуланчик.

Девочки дружно рассмеялись. Катя вжала голову в плечи.

- Я однажды зашла, а он сидит у Катюхи прямо на столе.

- Кто? Жданов?

- Шуруп, ну, не Путин же. Конечно, Жданов. Верхние пуговицы рубашки расстегнуты, лицо серьезное — изучает бумаги. Меня аж в жар кинуло от такой картинки. Еще свет этот приглушенный. А Катюха - ничего, сидит прямо, всё внимание - в монитор компьютера, спокойно так передает ему документы. «Посмотрите еще вот здесь, Андрей Палыч», - говорит. Катя, ты не кремень, ты скала. Ты Эверест.

- Непробиваемая.

- Непотопляемая. И не влюбляемая, - Шура расхохоталась, девочки следом за ней тоже.

- А все потому, что у нее есть Коля, - мудро рассудила Ольга Вячеславовна. - Да, Катюша?

Катя быстро кивнула, нервно поправив съехавший вниз ремешок сумочки на плече.

- Разве может сравниться Коля с каким-то Ждановым? - продолжила идею Ольга Вячеславовна. - Любящий, добрый, во всем поддерживающий мужчина. Самое главное, верный. Вспомните, как он Вику отшил!

Катя скептически поморщилась. Кольцо «Женсовета» сжалось плотнее.

Еще один лифт уехал без нее. Катя мысленно простонала.

- Любящий, верный Коля, и Жданов. Разве может быть тут выбор? И сравнивать нечего. Конечно, Коля лучше. И я в этом полностью поддерживаю Катюшу.

- Девочки, - снова прошептала Катя, уже с паническими нотками в голосе. - Какой выбор? Вы о чем?

- И я говорю: не о чем тут и думать, - покивала Ольга Вячеславовна.

- Ну, не знаю, - протянула Маша. - Андрей Палыч — импозантный мужчина.

- И Катю нашу ценит.

- Да он от нее ни на шаг не отходит. Все время только и слышно: «Катя. Катенька. А где Катя?».

- Ага. А еще: «Катя, мы сегодня еще не обедали. Срочно выезжаем». Или вот это: «Катя, нам пора домой. Вы на часы, вообще, смотрели».

- Ну, чисто семейная пара.

Катя побледнела, рукой провела по шее.

- Ага, как будто год уже женаты.

- Или пять.

- А лучше — 20.

Женсовет снова дружно рассмеялся. Катя поджала губы, и решительно рванула вперед, к лифту, разорвав послабевшее от смеха кольцо столпившихся подруг.

- Девочки, - закричала она, сурово нахмурив брови. - Никогда. Слышите? Никогда, - сделала широкий мах, съехавшей с плеча сумочкой. - Андрей Палыч — мой начальник. Я его очень ценю и уважаю. Но то, что вы говорите — отвратительно... отвратительно про такое даже думать!

- Но Кать... А чего?

- А того! - вскинула кулачок вверх, растерянно похлопала ресницами. - Андрей Палыч — прекрасный человек, но...

- И такой красивый.

- И харизматичный.

- И богатый.

- Просто мы не понимаем, как ты так можешь... держаться?

- Андрей Палыч не в моем вкусе. Мне не нравятся... эти... брюнеты. И начальники, - сурово кивнула.

- Правильно, - воскликнула Ольга Вячеславовна. - А вот Коленька — не брюнет, он шатен. И не начальник.

- Все, девочки. Я в банк уже опаздываю, - быстро забежала в приехавший лифт, взмахнув сумкой полный оборот по кругу.

*      *      *

Малиновский присвистнул, отлепившись от барной стойки.

- Жданов, а вот это уже даже не провал, это капитуляция. Что делать будешь?

Андрей отвернулся, пригубил кофе.

- Ты это о чем? О новой коллекции?

- Только не делай вид, что ничего не слышал.

Андрей пожал плечами, молча допил кофе, поставил чашку на барную стойку, быстро поднялся со стула, и зашагал в сторону своего кабинета.

- Палыч, постой, - Роман засеменил следом. - Палыч, каюсь. Я все время думал, что она неровно к тебе дышит. А тут такое.

Андрей громко хлопнул за собой дверью, входя в приемную.

- Я понимаю, тебе обидно. Своя собственная секретарша посмела быть равнодушной.

Дверь президентского кабинета тоже захлопнулась с грохотом.

- Опричнины на нее не хватает, - взревел Малиновский, ударив кулаком по столу. - Да-а, - протянул, - не те времена уже. Как крепостное право отменили, так все под откос и пошло: революция, развал империи... а теперь и Катя еще испортилась. Как она смеет тобой не восторгаться?!

- Малиновский, - просверлил взглядом. - Заткнись, а? - схватил в руки статуэтку льва.

Роман благоразумно отошел на пару шагов назад.

- А ведь поначалу такая вдохновенная была, - продолжил он, - мечтательно таращилась в потолок. Преданно заглядывала в глаза. Как щенок.

- Малиновский!

- А это, оказывается, у нее акклиматизация была на новом месте. Побочка — мечтательная дальнозоркость и преданно-заглядывательная близорукость. Знаем-знаем, опасные симптомы. Как хорошо, что все прошло, - присел в кресло напротив, и тихо спросил. - Признайся, Жданов, Катя казалась слишком легкой добычей.

- Ничего мне не казалось. Малиновский, отвали.

- А еще ее начальники и брюнеты не интересуют. Тут ведь главное, сразу эти отпугивающие факторы определить, и дело сделано, границы выстроены. Вот смотрю я на тебя, Палыч, - изучающе посмотрел на Андрея, - и вот, что вижу: твоя брюнетость слишком очевидна. Фу. Просто кошмар. Стоп! - вскочил, замахал руками. - Это что, стол и... президентский кабинет? Жданов, ты начальник? - закричал он, показывая на Андрея пальцем. - Ты начальник и брюнет! Это же клеймо. Ты прокаженный. На всю жизнь, - схватился за голову, простонал что-то неразборчиво, причитая. - На всю жизнь, пока Воропаев и седина не разлучат вас. То есть не соединят.

Андрей сложил руки на груди.

- Тебе не надоело дурака валять?

- Нисколечко. Это моя прямая рабочая обязанность — валять дурака. В договоре, правда, написано другое слово - «креатив». Но сути дела это не меняет. Я думаю. Может, нестандартно, может, слишком цинично для тебя. Но я думаю. И вот, что скажу: Катя в тебя влюблена.

Андрей вскочил с кресла, как ошпаренный.

- Чушь, - крикнул он. - Опять ты несешь этот бред.

- А ты опять мне не веришь?

- Катя — светлый, добрый человечек. Мы вместе... работаем уже целый год, - зашагал взад-вперед вдоль окна, - и никогда, ни словом, ни жестом, она не показала, что относится ко мне как-то иначе, чем как к начальнику.

- Ага, кредиты брала, липовые отчеты писала, акционерам врала... Обычная невлюбленная секретарша. Среднестатистическая.

- Я еще раз повторюсь: Катя очень добрая. И честная.

- И «Женсовету» она сейчас нисколечко не врала.

- Именно.

- И в тебя не влюблена, - покивал Роман, еле сдерживая улыбку.

- Не влюблена абсолютно, - выдохнул, присел обратно в кресло.

- Ой, а чего это мы так расстроились? Признайся, тебя зацепило.

- С чего бы это? - смял лист бумаги, кинул его в мусорное ведро.

- Сам не знаю. Но ты бесишься.

- Меня злит сам разговор. Ты достал меня, Малиновский.

- А вот я не брюнет и не начальник, - усмехнулся. - Можно я приглашу Катю на свидание? У меня есть шанс.

- Ты с ума сошел? - мрачно уставился на Романа. - Даже не думай, - возвысился над столом — экспозиция «тигр перед прыжком».

У Романа даже ладошки взмокли.

- Палыч, вольно, - сказал он. - Выдохни. Я же не по-настоящему, я так — ради эксперимента.

- Никаких экспериментов с Катей. Не смей.

- Жданов, ты не понял...

- Это ты ничего не понял!

- Уф, как сложно, - нервно хохотнул. - А что если я тебе докажу, что Катя неровно к тебе дышит? Что тогда?

Андрей наклонил голову на бок.

- Докажешь? Как именно?

- Это уже мои заботы. Вот послушай, я доказываю, что Катя тебя любит, а ты...

- Этого не может быть. Ты же сам все слышал, - развел руками, смял еще один важный документ.

- Спорим? - Роман протянул руку. - Если я оказываюсь прав, то ты... - усмехнулся. - То ты целуешь Пушкареву прямо на виду у всего Женсовета.

Андрей дернулся, как от разряда электропроводами.

- А если проигрываю я, то... - Роман почесал затылок. - Так уж и быть, тогда Я целую Пушкареву на виду у всей компании.

- Нет уж, - нахмурился, мстительно пригвоздил Малиновского взглядом. - Ты... Ты целуешь Милко. На виду у всего «Зималетто».

Улыбка сползла с его лица.

- Ты шутишь?

- Нет, это ты тут сейчас шутками упражняешься. Если не согласен, тогда спор отменяется.

Роман взлохматил волосы, криво усмехнулся.

- Идет, - сказал он, протягивая руку.

Андрей поколебался всего мгновение, и протянул свою.

Рукопожатие было коротким.

Спор состоялся.

*     *     *

В женском туалете дым от сигарет валил трубой.

- Амур, ты уверена, что твое зелье будет безвредно?

- Не зелье, а эликсир правды. И он безопасен на сто процентов.

- Девочки, а вот я Кате верю.

- И я верю.

- Я тоже очень хочу верить. Но мои карты говорят обратное. Я в замешательстве. Девочки, я не знаю, как еще узнать, кто прав — карты или Катя — без эликсира правды.

- А тебе не кажется, что это может навредить, - пауза, - Катерине?

- Эликсир будет действовать всего пару часов. Все это время мы будем рядом с ней. Я уверена, что ничего страшного не произойдет, кроме того, что мы все узнаем правду.

- Мне все это не нравится. Даже если Катя соврала, у нее есть право так говорить, потому что ее чувства — это ее личное дело.

- Танюш, ты права. Но подумай вот, о чем. Если Катя любит Андрея Павловича и столько времени это скрывает, то... Она ведь страдает. Держит в себе. Терпит.

- Бедняжка.

- Вот именно.

- Хорошо, ну узнаем мы правду, и что тогда? Что изменится?

- Всё. Мы обязательно придумаем, что можно сделать.

- А что сделаешь? Жданова даже Кира не смогла приручить. А уж Катя, - махнула рукой.

- Слушайте, не может быть такого, чтобы Андрей Палыч был совсем уж равнодушен к Катюше, он слишком ею дорожит.

- Точно. И карты нам это только подтвердили.

- Амур, а ты уверена, что карты имели в виду именно любовь? Может, это дружба и взаимопонимание?

- Я гадала пять раз, - поджала губы. - И все пять раз одинаковый расклад. Я вообще, не припомню такого в своей жизни.

- А ты колоду перетасовывала?

- Шур, - кинула тяжелый взгляд. - Мы сейчас подеремся. Ты, конечно, победишь, но мы подеремся. Ну конечно, же перетасовывала. Всё, отстаньте от меня. Лучше скажите, вы поддерживаете меня или нет?

- Если все обстоит так, как ты нагадала, то... - протянула Маша. - Помощь Кате нужна. Я не знаю, девочки.

- Я за эликсир правды, - подняла руку Шура.

- Я сомневаюсь, но, пожалуй, присоединюсь, - Света вскинула руку.

- А я все равно боюсь, - дрожащим голосом поведала Таня. - Но больше всего я боюсь, что Катя страдает. Поэтому, - медленно подняла руку, - я тоже «за».

Отредактировано Ms.Prosto (03-12-2023 00:50:26)

-2-

Катя вернулась из банка уставшая, в самых растрепанных чувствах и с острым желанием разбить что-нибудь потяжелее. Целых три часа работники банка бегали вокруг нее с бумагами, перебрасывались архивами, задавали десятки одних и тех же вопросов, и никак не могли понять, как так получилось, что со счетов компании списали платеж по уже выплаченному кредиту, причем, выплаченному и закрытому месяц назад. Три часа. Три часа суеты и ожидания. Три часа жалящих, роящихся по кругу голосов: 

«Как ты продержалась так долго?»

«Целый год вместе, и ничего». 

«Железная ты, Катька». 

«Ты глыба». 

Ошибку нашли, извинились. Катя быстро выбежала на улицу, и минут пятнадцать простояла у входа, не двигаясь, просто дыша — туда-сюда, вдох-выдох, выдох-вдох. Стыльный осенний ветер проникал насквозь, пробирал до кости, остужая мысли, охлаждая чувства. Новый вязаный шарф развевался, скользя по пальто.

Катя думала и считала:  «Десять. Потом одиннадцать, потом двенадцать... Потом...» 

Что будет потом — представлять не хотелось. 

Катя мотнула головой, всеми силами желая избавиться от гнетущих мыслей. По крайней мере, у нее есть работа. В любом случае, есть работа. Это должно радовать... Должно же? 

Рассердившись на себя за растерянность, за то, что позволила глупым словам подруг задеть ее так сильно, вывернуть наружу так рьяно скрываемые страхи и дикое отчаяние, Катя двинулась вперед, сильно печатая шаг. Она ворвалась в «Зималетто» так стремительно, что почти и не заметила, как прошла мимо неестественно широко улыбающегося ей «Женсовета», мимо непривычно галантного Малиновского. Катя пролетела по коридорам компании в одно мгновение, распахнула дверь кабинета, и буквально врезалась взглядом в хмурого, мрачного Андрея Павловича.   

Президент «Зималетто», мягко говоря, был зол. Гром и молнии уже сверкали над его головой, а черные ангелы напевали тревожные песни.

- Катя, где вас носит? - взревели стены. - Вы почему на звонки не отвечаете? 

- Звонки? - удивленно похлопала по карманам пальто, открыла сумочку, достала из нее мобильный. - Разрядился, - грустно улыбнулась.

Андрей Палыч отвел взгляд. 

- Катя, что же вы... - злость улетучилась из него, будто кто-то открыл дверь, и она вылетела со сквозняком. 

- Простите. 

Андрей поморщился, схватил в руки первую попавшуюся папку, но так и не открыл ее. 

- Произошла ошибка. Но мы всё решили. Деньги обещали вернуть, и... - прикусила губу. 

Андрей Палыч смотрел на нее, не мигая, каким-то странным долгим взглядом. 

- Зря вы переживали, - покивала головой, берет сполз набок, Катя его сняла, поправив выбившиеся кудряшки волос на висках. 

Андрей Палыч продолжал смотреть на нее напряженно. 

«Нервы у него, конечно... Совсем расшатались», - подумала Катя. 

- А хотите, я вам чаю с ромашкой принесу?

Андрей Палыч дернулся, будто очнувшись от каких-то мыслей. 

- Кать, я... - поднялся с кресла. - Я к Роману Дмитричу собирался, - пробормотал он, отводя взгляд. - А вы себе сделайте... чаю. 

Господин президент в последнее время вел себя немного странно. Наверное, сказалось напряжение последних месяцев - игра в правильные отчеты с советом директоров, лавирование между хотелками Милко и бюджетом, забег на длинные дистанции по франшизам. Всё это их всех немного свело с ума, а Андрея Павловича в особенности. Он практически помешался на работе. Девочки правы, Жданова теперь чаще увидишь в президентском кабинете, чем в клубе. Ну или с ней, с Катей. Но это другое... 

- Кать, нам пора, - Андрей Палыч вошел в каморку, привалился спиной к стеллажам. 

- Уже? - посмотрела на свои часики на запястье. - Ужас, - сняла очки, протерла их салфеткой. - Я сейчас... Подождете меня? 

Андрей Палыч стоял неподвижно, взгляд прямой, странный, изучающий. 

Катя нацепила очки. Быстро собрала вещи, выключила компьютер. 

Пальто было уже у него в руках. Катя повернулась спиной, просунула руки в рукава.

- Всё? - спросила полувопросительно. - Идемте? 

Секунда, две, и Андрей разжал руки, убрав их с Катиных плеч. 

- Идемте, Катя, - покивал, открыл дверь, пропустил ее вперед, сам закрыл на ключ каморку и свой кабинет. 

В компании давно уже никого не было. Впрочем, как обычно. В столь поздний час. 

Пустые коридоры. Пустой лифт. Пустая парковка. 

К дому приехали быстро. Андрей Палыч остановил машину. Посидели, помолчали. 

- Кать, мы с Романом сегодня поспорили, - сказал он вдруг. 

- Да? На что? - вежливо улыбнулась.

- Влюблены ли вы в меня или нет, - слова вылетели стремительно, хлестко.   

Катя побледнела. 

- Чт-то? 

- Малиновский чушь несет, - заговорил быстро. - Ему все время чудятся заговоры и скрытые смыслы. Не обращайте внимания. Я не должен был вам говорить. 

- Отчего же... - выдохнула, руки сжаты в кулачки, ногти впились в кожу со всей силы. - И... на что спорили? 

- На поцелуй. 

Катя выронила сумочку, полезла поднимать ее, руки дрожали, простые действия получались с трудом. 

- Если Малиновский оказывается прав, то мы с вами целуемся. 

Катя застыла на месте, почти не дыша. Сердце стучало прямо в ушах. 

- Кать, простите. Я не хотел вас обидеть. Просто шутка такая. Малиновский, как всегда, шутит.

- Как всегда, - прошептала эхом. - Вы правы, - решительно повернулась к Андрею, спина прямая, на лице ледяная маска. - Это смешно, - сжала плотно губы. - Вам не о чем беспокоиться, Андрей Палыч. У Романа Дмитрича нет ни единого шанса выиграть спор, - отвернулась, взялась за ручку. - Спасибо, что подвезли, - открыла дверь, и буквально пулей вылетела из машины. 

Андрей с ужасом смотрел Кате вслед, медленно осознавая масштаб произошедшей катастрофы. 

- Ду-рак, - выдохнул отчаянно.

- Какой же я дурак, - ударил со всей силы по рулю. 

*      *      * 

Роман болтал без умолку: о каких-то турках и шашлыках. Андрей особо не вслушивался, мысли вращались вокруг вчерашнего разговора с Катей. 

Какого черта он ей все рассказал? Зачем? На что рассчитывал? 

Наверное, надеялся, искренне надеялся услышать правдивый ответ. Наверное, хотел увидеть хоть какие-то эмоции. Хоть что-то, за что можно было бы зацепиться. Хоть что-то. Но не холодное равнодушие. И не вежливое: «Спасибо, что подвезли». 

Наверное, он просто привык всегда говорить ей правду. Потому что как можно врать Кате? Врать Кате - это все равно, что врать самому себе - невозможно. 

- Палыч, ты меня слышишь? - донесся голос Романа. - Как тебе идея? Поддерживаешь?

Андрей осмотрелся, повернулся в кресле к окну.

Он сбежал в кабинет Малиновского почти сразу же, едва увидел Катю и услышал ее сухое:

«Доброе утро». 

- Что за идея? - развернулся к Роману.

- Деловая встреча с турками. Палыч, у тебя тугоухость или тугоумость? Что ты, друг, с утра не весел? Что головушку повесил? О «Зималетто», небось, думаешь? 

Андрей приподнял бровь, сложил руки на груди.

- Вижу, что думы твои тягостные, друже. Уж не о деве ли смышленоглазой с косичкой тонко-жиденькой, что в темнице глухой сидит-заседает, да отчеты пером клепает, ты вспоминаешь?

Андрей переломал пополам карандаш. 

- Малиновский, - выдавил сквозь зубы, предостерегающе.

- Злой ты, Жданов. Не ценишь мою доброту. А я, между прочим, уже все придумал, - сел на краешек стола, придвинулся к Андрею, и тихо сказал: 

- Едем на встречу с турками. Официальная версия — знакомство и завязывание деловых отношений с выгодным поставщиком тканей. Истинная цель — расшевелить Пушкареву максимально сильно, чтобы она себя сама выдала. 

Андрей хмыкнул. 

- У тебя ничего не выйдет. Там ледяная Арктика, северный полюс. 

- Жданов, у нас с тобой спор, - возмутился Роман. - Дай мне возможность доказать тебе, что я прав. 

Андрей криво улыбнулся, сломал еще один карандаш, откинул его в сторону.

- Смотри, едем на дачу. Там — шашлыки, турки, «переговоры», - показал пальцами кавычки, хохотнул, - легкое вино, непринужденная беседа. Верь мне, я мастер выводить женщин из равновесия. 

В руках Андрея развалилась на части компьютерная мышка. 

- Это будет чистый эксперимент, - быстро заверил Роман, испугавших промелькнувшего хищнического блеска в глазах господина президента.

- Палыч, дача, шашлыки, располагающая атмосфера вмиг расслабят Пушкареву и она тут же себя выдаст. Ты даешь добро? 

Андрей мотнул головой. 

- Делай, что хочешь, - произнес он отстраненно. - Ты проиграешь, в любом случае. 

- А вот это мы посмотрим, - хлопнул в ладоши. - Что ж, Жданов, - вскинул руки вверх, - мы начинаем КВН. 

Роман вскочил с места, и выбежал из кабинета воодушевленный. 

- И я проиграю. В любом случае, - пробормотал Андрей, уронив голову на руки.   

Малиновский, не теряя времени даром, рванул к Пушкаревой, поймал ее в коридоре возле принтера. 

- Катенька, - схватил ее за руку, прижал руку к своей груди, - нам представилась редкая возможность. Один мой друг курирует визит турецкой делегации в Москву. Мы договорились о встрече, сегодня вечером. Выезжаем в три. 

- Выезжаем? - Катя таращилась на него, как на приближение гуманоидов на ступах - в полном шоке. 

- Встреча будет за городом. 

- Но...  - Катенька, я вам не говорил, что вы сегодня выглядите просто сногсшибательно, - воскликнул он, поцеловал, застывшей в шоке, Кате ручку, и поспешил скрыться за дверью. 

- Действительно, сногсшибательно. Стиль «не влезай — убьёт», - печально вздохнула, и вернулась к принтеру.   

Вечный двигатель, работающий не на лошадиных силах, а на креативных идеях и на коварных замыслах, по имени Роман Малиновский закружил по «Зималетто» со скоростью мухи, влетевшей в банку. 

- Кирочка, это всего лишь скучная встреча с представителями народов Азии, - поведал он, столкнувшись с Воропаевой в лифте. - Мы изучим их предложения по поставке тканей, и все. Тебе совершенно незачем туда ехать. 

Роман подмигнул Воропаевой добродушно, и поскакал дальше. 

- Алло, Дим, - зашептал в трубку, проходя мимо «Женсовета», - дача должна быть как можно дальше от Москвы. Мясо, шашлыки. Давай, будь на связи.   

«Женсовет» проводил Малиновского взглядом.

- Амур, ты уверена? - нервно переминаясь с ноги на ногу, спросила Шура. 

- Более чем. А вот и Катюша идет. Девочки, приготовились? 

- Я боюсь, - пропищала Таня.  - Ш-ш-ш, - зашипели на нее все. 

Катерина подбежала к ресепшену, посмотрела на подруг вопросительно. 

- Что опять случилось? Что-то с детьми, Свет?

Света неуверенно пожала плечами. 

- С детьми все в порядке. 

- Тогда это Захар? Опять он? 

- Кать, ничего не случилось. Все в порядке, - натянуто улыбнулась Маша. 

- Вы сказали «911», вот я и подумала, что что-то... 

- Просто ты все время занята, тебя не дозовешься. Ничего не случилось, Кать. Тут... - достала коробочку.

- К Танюше мама из деревни приехала, такие вкусные печеньки привезла. Мы вот почти все съели. Не хочешь тоже попробовать? Мы специально тебе оставили. А то ведь опять голодная будешь, без обеда. 

Катя благодарно улыбнулась. 

- Спасибо, девочки. Вот только... я тороплюсь. Мы скоро выезжаем на встречу. Можно, я прямо в коробке заберу, - быстро схватила коробку. - Спасибо, - улыбнулась, и убежала. 

- Шур, ты зачем ей коробку отдала, - прошептала Маша. 

- Я... я не ожидала, что она... так быстро. Ой, что же будет? - прикрыла рот рукой. 

- Девочки, - прошептала Амура панически. - Кате нельзя на встречу. Ее нельзя оставлять одну... с Андреем Павловичем.

Отредактировано Ms.Prosto (03-12-2023 01:12:48)

-4-

Идеальный план Малиновского с самого начала дал брешь. Причем, проблема вылезла с довольно неожиданной стороны.

Перекинувшись приветственными речами с турками, Роман спешно утащил Андрея на серьезный разговор.

- Жданов, ты можешь объяснить мне, что происходит? - зашипел гневно.

- А что происходит? - глупо пожал плечами.

- Палыч, кретинизм тебе не к лицу. Откуда Катя знает про наш спор?

Андрей замялся, неуклюже перемялся с ноги на ногу. Кинул взгляд на Пушкареву.

Катенька включила финансовое обаяние, и во все брекеты улыбалась туркам. Переговоры, судя по всему, шли в самом разгаре.

- Жданов, ты каблук, - заявил Роман. - Прекрати туда смотреть. Отвечай на вопрос.

- Я, - провел рукой по шее.

- Не смотри. На. Пушкареву. Там нет подсказок. Не смотри, я сказал!

- Я... случайно проболтался.

- Случайно! - выкрикнул на пределе границ шепота. - Палыч, ты совсем дурак, такие вещи говорить? Да еще случайно. И кому? Кате! У нас, между прочим, с тобой спор. Официально.

- А сам-то, - разозлился Андрей. - Ты зачем проболтался, что хочешь вывести ее на чистую воду? Катя... она же... она сейчас напридумывает себе... - провел рукой по воздуху, - невесть что.

Малиновский побледнел, вспомнив свои метания и невозможность сказать неправду, и уже собирался поделиться с другом проблемой, как вдруг... До них донесся заливистый смех Пушкаревой.

Оба резко обернулись на источник звука, да и застыли в полном шоке.

Вот тут-то кот в мешке и обнаружился.

Катенька сидела на диванчике в окружении чернобровых молодцев в тюбетейках, грызла шашлык, и над чем-то безудержно хохотала. Турки — два брата — раздобревшие формами вширь, тоже смеялись. Младший брат, Дениз Кемаль, обладатель густой шевелюры кудрей оттенком чернее тысячи и одной ночи, таращился на Пушкареву, не мигая. Старший брат, Бурак Кемаль, президент «АйлеКомпани», держал Катеньку за руку, и что-то планомерно ей втирал.

- Жданов, спокойно, - выставил руки вперед. - Стоять. Фу. Нельзя. Черт.

Но Андрея было уже не остановить. Он метнулся к террасе походкой кабальеро.

Роман кинулся следом.

- Прошу прощения, что оставил вас одних, - Андрей улыбнулся во весь оскал.

- Нэт промлэма, - турки перекинулись хитрыми взглядами. - Катья прэкрасний разказчиц.

- О, да. Катья прэкрасний, - подхватил младший брат, Дениз.

Всполохи Везувия сверкали во взгляде Жданова.

- Договор подписать хоть прамо сэйчас.

- Да-да, Катья прэкрасний, - не унимался Дэниз.

- Друзья мои, - воскликнул Малиновский, чувствуя, что еще мгновение, и между дружественными народами завяжется драка. - Мы подготовили для вас познавательную культурную программу. Катенька, можно вас на пару слов?

Катерина поднялась с диванчика.

- О, Катья, - прошептал Дениз на выдохе.

- Так вы из Стамбула? - поинтересовался Андрей сквозь зубы.

Спустившись с террасы к прогулочной дорожке, Катя заговорила вдруг первая:

- Что, Роман Дмитрич, вы еще не все вопросы мне задали, чтобы вывести на чистую воду?

- Катенька, - задержал дыхание, моргнул, прикусил губу. - У меня есть план, - произнес осторожно. - Турки очень привязаны к своей семье, к семейным ценностям, как вы знаете. Так вот... чтобы убедить их подписать с нами договор...

- Зачем убеждать? Я уже обо всем договорилась.

- Катя, - взъерошил волосы. - Вы... Вы не понимаете. Они из... вежливости так говорят.

- Да? - обернулась озадаченно на террасу. Дениз тут же принялся махать ей рукой, улыбаясь. - Только из вежливости?

- Нет, - произнес Роман. - Не только, - дернулся, досадливо поморщившись. - То есть... Катя, не задавайте, пожалуйста, больше вопросы. Сразу к делу: я пригласил тамаду.

- Тамаду? Но... у нас ведь не свадьба. А деловое... Деловая встреча.

- Екатерина Валерьевна, вы мелко мыслите. Где еще, как не в свадебном праздновании, отражается вся полнота русского духа и семейных ценностей?

- Но...

- Кстати, где печенье?

- Не знаю. Оно было у вас. Наверное, в машине.

- Катя, идите в машину. Нам нужно это печенье. Все, что домашнее и семейное — нам подходит.

- Роман Дмитрич, а где мы возьмем жениха и невесту?

- Катерина, вы ради «Зималетто» на все готовы?

- На все, кроме этого, - пробормотала, пятясь назад, - на что вы намекаете.

- Катя. Надо.

- Я...

- Вы со Ждановым уже и так - мать и отец «Зималетто». Адам и Ева мира моды.

- С Андреем Павловичем? - Кате стало дурно. - Но почему именно мы?

Роман молчал, трепыхаясь в приступах правды.

- Кать, - кашлянул. - Не спрашивайте меня ни о чем. Так надо.

*     *     *

- Шура, я до сих пор не могу понять, как тебе удалось узнать у Романа Дмитрича точный адрес встречи.

- Очень просто: я - спросила, он - ответил.

- Видимо, встреча не такая уж и секретная, как намекала Вика.

- У Клочковой уже давно прогрессирует ранний маразм. Помните, она всё хвасталась, что отбила у Кати Николая? И что же? Все оказалось выдумкой.

- Вот и сейчас напридумывала себе ерунду всякую, и ходит, треплется об этом по туалетам.

- Еще и Киру Юрьевну настраивает. Хотя лично я не вижу никакого смысла. Кира Юрьевна давно уже переболела Ждановым, и смотрит на него совершенно равнодушно.

- Вот-вот.

- Девочки, а я хочу сказать: как хорошо, что у Танюшиного Пончика есть лучший друг дальнобойщик.

- Да-а.

- А тут, в этой коробке, вполне удобно ехать.

- Еще бы окошко. Хоть одно.

- У тебя эксклюзивный матрас, накинутый поверх ящиков с картошкой. Сиди, и не жалуйся.

- Трясет очень.

- Значит, мы выехали за МКАД.

- Амур. Амура!

- Что? Чего кричишь?

- Просто темно тут, а на меня темнота действует угнетающе.

- Клаустрофобия, что ли?

- Не знаю. Я от Санта Клауса не особо фанатею. Вот Егорка — да.

- Амур, а что там звезды на сегодня обещают?

- Переменную облачность без прояснений. Девочки, я колоду карт, кажется, потеряла. Помогайте искать.

- Так тут везде картошка... И темно. Как мы?..

- Наощупь, Шуруп, наощупь.

- Повезло Тане и Ольге Вячеславовне, они в кабине едут.

*     *     *

- Кира, я не понимаю. Почему на Пушкаревой фата? И почему... Смотри! О, как в руку Жданова вцепилась! Как обезьянка в банан.

- Не кричи.

- А ты посмотри, посмотри сама, - протянула бинокль. - Это же конец света! Апокалипсис. Отпусти его! Отпусти Жданова. Иди с калькулятором так обнимайся!

- Вика, хватит кричать, - вернула Клочковой бинокль. - Голова болит, - потерла указательными пальцами виски.

- Но я не понимаю.

- Я тоже.

- Кир, давай, выйдем из машины, и оттаскаем ее за волосы.

- Вик, успокойся. Не мешай думать.

- А что тут думать? Надо сразу обозначить, кто здесь будущая мадам Жданова. А-то ведь турки им поверят.

- Это больше похоже на спектакль, специально разыгранный для...

- Точно, - перебила. - Жалкое зрелище! А турки-то, турки! Ты посмотри, как улыбаются. Кста-ати, - Вика внимательно вгляделась в бинокль. - Они ничего, - пробормотала, прицениваясь. - В золоте.

- Это, действительно, встреча с деловыми партнерами, - произнесла Кира разочарованно. - Кроме Пушкаревой других женщин больше нет.

- Ки-ир, ты это серьезно? - истерически рассмеялась. - Ты Пушкареву женщиной назвала? Держите меня семеро. Она ж страшнее атомной войны.

- Мне глубоко плевать, кто она и как выглядит, главное, что Андрей воспринимает ее только как секретаршу. Очень ценит — да. Но ничего более. Я уже даже привыкла к мысли, что она всегда рядом с ним.

- А Малиновский-то, - воскликнула Вика, даже не вслушиваясь в Кирины слова. - Хвост свой распушил, в микрофон вцепился. Павлин! Ки-и-ир, - закричала вдруг во все горло, - они танцуют! Бе-е, мне дурно сейчас станет.

- Что они делают?

- Танцуют. Сама посмотри.

*     *     *

- Андрей Палыч, вы оттоптали мне ноги.

- Я не танцор, как вы знаете, - споткнулся, прижал Пушкареву к себе плотнее. - Возможно, с Денизом вам было бы приятнее вальсировать, - прошептал ей в ухо.

Катя хмыкнула.

- Жених тут вы, Андрей Палыч. Вот и отдувайтесь.

- Я слышу в вашем голосе недовольство.

- Что вы, Андрей Палыч, я просто обожаю участвовать в хитрых замыслах Малиновского в качестве жертвы.

- Вам что, трудно? А хотите, - прокрутил Катю по кругу, снова прижался ближе, - я провожу вас прямо к Денизу?

- Очень хочу, - прошептала злобно. - Ау, вы больно сжали мне руку.

- Что вы в нем нашли только? - шаг, другой, споткнулся.

- Большую любовь, разумеется. Ауч. Андрей Палыч, вы почему остановились так резко?

- Я воодушевлен, - прошептал гневно. - Голова кружится от перспектив потерять вас, Катя. Как сотрудника, конечно же, - добавил одумавшись.

- Вот как? - теперь уже Катя споткнулась.

- Вы наступили мне на ногу, Катя? - посмотрел в шоке.

- Простите, - процедила сквозь зубы. - Но я финансист, а не танцовщица.

- Но мы даже не танцуем. Мы стоим на месте, - произнес обескураженно.

- Так давайте танцевать. Не разочаровывайте мое будущее начальство.

- О, не переживайте. Ни в коем случае не разочарую, - пообещал, пробуравив турков гневным взглядом.

- Аплодисменты, - закричал тамада в микрофон. - А теперь давайте пригласим молодоженов к столу.

Дениз подпрыгнул на месте, и ринулся было к Катерине, но брат его остановил, положив руку на плечо.

Малиновский сидел в углу стола, жевал печенье, и подозрительно молчал.

- Угощайтесь, дорогие жених и невеста, хлебом и солью, и всем, что бог послал.

Бог им послал сегодня шашлыки, баранину, плов и горы устриц в широких тарелках.

- Андрэ, - заговорил Бурак. - Мой друг, ты с Катья красивий пара.

- Катья красивий, - снова завел свою пластинку Дениз.

- Для менья болшой чест, если ты приехать и празновать свадьба у нас, в Турция.

- Катья? - брови Дениза взлетели вверх, кудряшки всколыхнулись.

Андрей отобрал у Малиновского печенье, и сгрыз несколько штук сразу.

Катя сложила руки на груди, удобно устроившись на диванчике.

- Ми показат вам наш традиций. Ми с брат уважат традиций. И гордитца, что нам дали болшая чест, бит тут, видет ваш конкурсИ. Шарик катать по тело, по пиджак. Карандаш в бутылка. Прыг-скок в мешок. Странний традиций. Но нам с брат нравица. Очень красивий.

- Да, красивий, - выдохнул Дениз, глядя на Катю мечтательно.

- Пообещат, чито приехат к нам в Турция, Андрэ, - Бурак провел рукой по усам.

- Простите, но ничего не получится.

- Почэму? Ви не будете женится всё-таки? Ви нэ пара?

Андрей закинул ногу на ногу.

- Мы уже женаты. Ничего не выйдет.

- Жэнаты? Ой-ой.

- Жэнаты? Катья? - Дениз помрачнел, в лице его отразилась вековая драма.

- Просите, ми нэ зналь.

Андрей, не мигая, смотрел на Катю. Катя запивала шашлык вином, и в его сторону даже не смотрела.

- А теперь, друзья, все внимание на экран. Подарок жениха невесте.

На белой стене дома появилась видео-проекция выступления Юлии Савичевой.

«Как твои де-ла?» - запели динамики.

- Как ты здорово это придумал, - подбежал к Андрею Малиновский. - Мы уже женаты, - передразнил. - Это гениально. Палыч, ты стратег!

👋 😋

*у меня таких крутых смайлов почему-то нет*
👋💐
Я бы эти печеньки никому не пожелала пробовать 😆

Когда есть цель, все средства хороши)
Не на вагонетке же! А в машине, почти с комфортом.

     - вот эти я видела, но они не такие крутые, как «дополнительные» -           
Спасибо за подсказки 

Мне тоже. Спасибо)

Ой-ой, как всегда бросились защищать Жданова 

Я бы на ЖС не сильно надеялась)